Владимир Крайнев: Настоящий талант не имеет возраста

Владимир Всеволодович, закончился первый этап первого тура. Что скажете? Увидели уже какую-нибудь звездочку?

Да, да, уже увидели. Уже есть, безусловно. Одна маленькая звездочка есть.

А кто, откуда?

Ничего не могу сказать. Это мы все будем рассказывать после конкурса.

Расскажите, как загораются звезды?

Они загораются от рождения, загораются сразу.

Свое первое участие в международном конкурсе помните?

Помню, конечно. Это было (задумывается), это было 40 лет тому назад... Даже больше. Какие были впечатления?.. Ну страх был, волнение невероятное, ответственность. Хотелось обязательно сыграть, как можно лучше. А когда хочется сыграть лучше – волнение возрастает, это естественно. Но когда первый раз играешь – легче. Ничего за плечами не стоит, ничего на тебя не давит. А когда в следующие разы ты играешь, уже нельзя опуститься ниже, поэтому нужно стараться, чтобы каждый следующий раз был лучше и лучше.

Когда Вы первый раз участвовали в конкурсе, Вам было не 10, и не 15 лет…

Да, 19.

…а конкурсы для тех, кому еще нет и тринадцати лет, насколько они необходимы? Ведь подготовка и участие – это колоссальная нагрузка: и физическая, и психологическая даже для взрослого, тем более для ребенка.

Нужны! Обязательно нужны, потому что жизнь дальнейшая вся состоит из напряжения и стрессов. Жизнь музыканта (я имею в виду концертирующего исполнителя) – это все время стрессы. Выход на сцену – любой выход на сцену! – это напряжение. Поэтому, чем раньше человек готовится к этому, тем лучше.

Как можно побороть этот стресс?

Выйти на сцену и играть.

Вы входите в жюри и в конкурсах взрослых, и в конкурсах юных пианистов. Где сложнее оценивать участников?

Нигде не сложнее, везде одинаково. Мы судим не возраст, мы судим исполнение. И не сбрасывается, никогда не сбрасывается на возраст! Потому что настоящий талант не имеет возраста. Он всегда талант. Вот сегодня мы уже услышали звездочку, и это не зависит от того, сколько ей лет.

Как Вы думаете, в этом году будет присужден Гран-при?

Не могу сказать. Пока не могу сказать. Мы услышали только половину младшего тура.

То, что происходит вокруг – в обществе, в природе – отражается на том, как музыкант трактует произведение?

Ну конечно, обязательно.

Если, например, сравнивать трактовку двадцатилетней давности, когда конкурс только начинался, и сегодняшнюю, в чем отличие?

Профессионализм гораздо выше стал. Гораздо выше уровень профессионализма. Практически нет неподготовленных детей. Вот сегодня восемь человек сыграли – все очень хорошо подготовлены. Нет такого, чтобы был какой-то ляпсус, какой-то непонятный казус. Все очень хорошо подготовлены теперь. Раньше не было такого уровня высокого. А теперь все подготовлены хорошо. Но талант – это всегда новость. Поэтому всегда редкость. А уровень, конечно, гораздо выше стал.

Насколько важны условия, в которых учится ребенок: педагог, инструмент?

Безусловно, педагог очень важен. Педагог – это 100%. Помимо 100% таланта, разумеется.

А инструмент?

О, это неважно!

Совсем не имеет значения?

Абсолютно!

Хоть «Украина», хоть Steinway – неважно?!

Да, да. Я учился на «Смоленске», выиграл два конкурса на «Смоленске» и замечательно себя чувствовал.

Сейчас очень модно говорить об утечке мозгов, но никто не говорит об утечке талантов. Вы живете и работаете в Германии. Тот же Игорь Четуев (обладатель Гран-при II Международного конкурса юных пианистов Владимира Крайнева) – тоже. Список можно продолжать и продолжать...

Да, это проблема. Это огромная проблема! Но этим никто не интересуется, искусство ведь у нас всегда на последнем месте и по дотациям, и по финансам, и по вложениям, по спонсорству, – по всему. Они даже в искусстве – если это можно назвать искусством – они на попсу бросают деньги, эти спонсоры и меценаты, они занимаются «Блестящими» или «Фабрикой звезд». Классическое искусство ведь очень бедное, очень убогое, а люди хотят жить нормально. Музыканты обязаны жить нормально! Здесь практически просто невозможно жить! Сейчас, правда, немно-о-ожечко гранты появились, но это капля в море.

Но ведь так Украина и Россия просто потеряют школу!

Есть, безусловно, есть такая опасность... Да это уже есть! Если раньше мы, русскоязычные, я бы так сказал, на всех конкурсах занимали какие-то хорошие места и обязательно были в тройке призеров, теперь на больших конкурсах нас просто почти не слышно и не видно.

Зато слышно и видно Китай…

Да, Китай. Корея очень пошла вверх. Там огромное количество университетов, институтов, которые занимаются этим и в Китае, и в Корее. В Китае – там, по-моему, что-то около 150 миллионов пианистов.

Китай и сам немаленький!

Но все равно!

За счет чего они берут? Просто трудолюбие и усидчивость?

Нет-нет, талант. Безусловно, талант! Потом они очень хорошо знают русскую школу фортепианную. Там ведь преподавали наши, многие учились у нас в Москве, в Киеве. В Питере многие учились. Сейчас многие ездят туда, дают мастер-классы. А китайцы (и корейцы то же самое) – люди трудолюбивые, конечно, очень.

В последнее время классическая музыка становится все более элитарной, недоступной для многих. Даже если говорить, к примеру, о компакт-дисках или о концертах классической музыки, и то, и другое нередко сопоставимо по ценам с той же попсой. Классика становится очень дорогим удовольствием…

Вы знаете, я как-то не слежу за тем, что здесь происходит в этом смысле, но… классика во всем мире стоит очень дорого.

Вы считаете, это правильно? Классика должна быть такой дорогой?

Ну, конечно. Конечно. А как же? Понимаете, то, что дешево, то не ценится. Дайте бесплатный концерт – никто не придет. А, бесплатно, значит неинтересно, значит неважно, значит ненужно. А когда стоит цена, пусть даже небольшая цена будет концерта, сразу публика все-таки идет, понимаете? То же самое с пластинками, то же самое с дисками. Классика везде стоит дорого. Другое дело, что у нас, может быть, не уценивают диски, как на Западе. А на Западе диски есть разной стоимости. Если сегодняшнего дня диск, он стоит по одному, если прошел год, он уже стоит по-другому.

А как тогда популяризировать классическую музыку, если диски и концерты многим не по карману?

К сожалению, этим вообще не занимаются. Сейчас только канал «Культура» у нас это делает, а раньше ведь на первой программе – трансляции опер, спектаклей балетных, концертов или выдержки из концертов. Все это было на первой программе очень часто и очень много. Сейчас нет совершенно этого ничего.

Вы не думали о том, чтобы самому или вместе с друзьями-коллегами музыкантами сделать какую-то программу или проект, посвященный классике?

Нет, мы не рассматривали такую возможность, потому что, насколько я понимаю, это никому не нужно. Я имею в виду, телевидению это не нужно. Это не рейтинговая программа, это элитная, безусловно, программа. Это не «Ледниковый период», который смотрит весь мир.

А Вы смотрите?

Ну конечно! Когда есть возможность, обязательно!

Вам нравятся такие программы?

Эта программа нравится, да.

Есть расхожее клише, что талант должен быть несчастным голодным? Это правда?

Нет, глупости. Так иногда складывалось в жизни, но в принципе я не знаю, кто у нас голодный и несчастный.

Говорят, что нужны, какие-то страдания, чтобы лучше понять и почувствовать музыку…

Нет, главное, чтобы у тебя было воображение. Это главное. Имеешь воображение, тогда и воображаешь все, что угодно.

А Вам музыка снится?

Снится, конечно.

Часто?

Не могу сказать, чтобы каждый день, но снится.

Какая?

Недавно снился Рахманинов. Я играю с оркестром, а что-то музыка мне незнакома. Вот так было, буквально несколько дней тому назад! Я еще рассказывал, думаю, играю, а не знаю, что это такое, никогда в жизни не играл раньше, что это такое может быть?

Какое впечатление на Вас производит Харьков? Вы приезжаете сюда раз в два года, Вы наверняка видите то, чего мы не замечаем, как город меняется.

Меняется в лучшую сторону, слава Богу. Потому что вначале это был вообще кошмар! Разруха, развал!.. Нет, все-таки с каждым годом он становится лучше, с каждым годом. Так и должно быть, несмотря на то, что за пять лет оранжевой революции привели, конечно, в полный развал всю страну, но все-таки есть какая-то тенденция движения вперед. Даже улицы чище, дома лучше, дома светлее становятся. Стройка идет какая-то. Все-таки есть движение.

И кризис не ощущается?

Внешне – нет. Кризис кризисом, а магазины полны, причем везде! Народ, везде снует, шурует, что в Москве, что вон сейчас Греция – казалось там же катастрофа вообще, да? Полные магазины, полные рестораны, народ веселится вовсю! Вот вам, пожалуйста, кризис – внешне невидно.

У Вас через несколько дней день рождения (1 апреля – Прим. ред.). Что бы Вы хотели получить в подарок, чего Вам не хватает для полного счастья?

Главное, чтобы все мои близкие были здоровы – вот и все. Больше мне ничего не надо.