М.Добкин: В смерти Евгения Кушнарева есть какая-то мистика

М.Добкин об анти-пиаре

Если по словам мэра Киева, против него ежемесячно работает 10-12 миллионов долларов, то в Харькове эта сумма меньше. Но люди, которые борются со мной, как с городским головой, тратя на всевозможное пиар-сопровождение, на создание повода, который потом пиарится, и доведение его до широких слоев населения, более миллиона долларов каждый месяц.

О ветеранах Великой отечественной войны и вояках УПА

Какое отношение город Харьков имеет к УПА? Ведь у нас эти люди не воевали, у нас они никогда не были героями… Поэтому, когда губернатор на День украинского казачества, который совпадает с неким праздником-годовщиной Украинской повстанческой армии, инициирует, проплачивает, освещает в средствах массовой информации парад сторонников УПА.

В Харькове?

В Харькове. На всю Харьковскую область нашли одного человека, который был рожден в семье политзаключенных и оба его родителя были в свое время в рядах УПА. Он в форме, в фуражке, в кителе, в каких-то орденах идет впереди колонны, за ним идут студенты (порядка 50-60 студентов). Харьков – студенческая столица, у нас 350 тысяч студентов, понятно, что есть студенты из западных областей. Вот, они идут с флагами УПА, представители таких радикально-националистических партий, все это окружено милицией. Бог с ним – идут себе и идут.

Я закрыл бы на это глаза, если бы не увидел как седые люди, которым уже далеко за 70, пытаясь прорвать кордон милиции с сумками, с палками, с костылями пытались прорваться в эту толпу, и когда я увидел, что это не безобидный парад, когда я увидел, сколько это вызывает эмоций…

Ненависти?

…Ненависти среди тех людей, которые всегда в этом городе чувствовали себя победителями. Они победили, они отстроили этот город, восстановили, они создали все то… Даже то здание, где сидит сегодня губернатор и с ухмылкой смотрит, как эта хода идет мимо окон его кабинета. То есть, вот этого я себе оставить без внимания не мог. Поэтому я начал действовать, чтобы это никогда больше не повторилось.

О гибели Евгения Кушнарева

Одной из самых крупных фигур в органах власти государства Украины был, безусловно, Евгений Кушнарев. Я не могу не спросить вас и об отношении к Евгению Кушнареву, и об отношении к его гибели, потому что сегодня все чаще приходится слышать голоса, что он не погиб в результате несчастного случая, а его ликвидировали, убили. Что бы об этом думаете?

Гибель Евгения Петровича Кушнарева до сих пор дает о себе знать, и не разговорами вокруг его смерти, а, в первую очередь тем, что в масштабах страны так и не появилось фигуры, которая смогла бы заменить его. Я уверен, что если бы не эта трагическая гибель, в государстве все могло бы пойти по-другому.

Я уверен, что если бы был жив Кушнарев – досрочные парламентские выборы не состоялись бы. А по поводу его гибели: такой уход из жизни всегда будет по-разному трактоваться. Смерть человека масштаба Кушнарева будет – чем дальше, тем больше – обрастать всевозможными легендами, слухами. Я думаю, что пройдет время, и может появиться человек, который там случайно в кустах спал и видел.

Я что угодно допускаю, единственное, что хочу вам сказать: я неоднократно был на охоте с Евгением Петровичем Кушнаревым, я не поехал на охоту в этот день, когда случилась трагедия, только лишь потому, что я в это время был в Ивано-Франковске на встрече со своими коллегами. У нас в Яремче было большое заседание.

Он в жизни был бескомпромиссным, отважным человеком. Он и на охоте таким же был. Да, правила написаны кровью. Нас так в армии учили, что устав написан кровью. Вот, наверное, точно так же правила охоты написаны кровью, и есть незыблемые правила: нельзя сходить с номера. Нельзя всем, а вот ему… наверное, было можно. Но я единственное, что вам хочу сказать: я не мнительный человек, у меня нет комплексов по поводу черных кошек или еще каких-то вещей, которые многих людей там вводят в оцепенение, но некая мистика в смерти Кушнарева была.

Во-первых, 13 января, на Старый Новый год, он абсолютно неожиданно, абсолютно неожиданно, буквально накануне пригласил всех близких друзей отметить с ним Старый Новый год. Вот лично мне это было очень неудобно, потому что я в этот день должен был побыть у родителей, и провести время, уделив его семье, но не поехать я тоже не мог. Поэтому я поехал, и я его увидел – это за три дня до этой охоты – в таком настроении, в котором я его не видел никогда до этого.

В хорошем?

Он был веселый, он смеялся, он шутил, он так дружелюбно заигрывал ко всем представительницам прекрасного пола. Понятно, это были жены его друзей, я имею в виду, заигрывал в хорошем смысле слова – шутил. Был накрыт прекрасный стол. На этом столе была еда, приготовленная из добычи, которую он сохранил с каждой охоты понемножку. Было не просто весело, вкусно, интересно – такая аура была, знаете.

Потом эта охота. Был противный день, моросил дождь, январь, но по погоде – то ли зима, то ли поздняя осень. Именно в последнем загоне выбежал этот кабан, который спровоцировал ситуацию, при которой Евгений Петрович сошел с номера, и тот человек, который в итоге его ранил, тоже совершил несколько неправильных действий – сошел с номера, стрелял, наверное, не под тем углом. Но этого бы не случилось, если бы не какая-то роковая фатальность, я это мистикой называю. Ведь ранен был Евгений Петрович не от прямого попадания, а от рикошета. Рикошет составил 8 градусов. Ну, это уже по экспертизе, которую официально опубликовали. И… что такое рикошет? Во-первых, это абсолютно другая траектория полета пули, во-вторых, это уже другая энергия, то есть там сила, скорость полета пули абсолютно другая, и смертельно ранить она могла, только попав в то место, куда она попала. Пять сантиметров правее, десять сантиметров левее, чуть выше… Был бы ранен в одном случае легко, в другом – тяжело, но он остался бы жив. Но пуля попала именно в то место, после которого врачи говорят, что травмы были несовместимы с жизнью. То, что он жил более 20 часов после этого ранения – это, скорее всего, заслуга его крепкого организма.

Я до последнего не верил, что он умрет. Ну, раненый. Ну, мало ли ранений получают люди, да? И когда я приехал туда и увидел бывшего министра (здравоохранения, - ред.) Юрия Поляченко, когда я увидел харьковских врачей и врачей с области…

Вы поняли, что дело серьезно.

Да. Но я не поверил, пока не зашел в реанимацию. Вот в реанимации я уже понял, что он не выживет, потому что… Ну, для меня Кушнарев был всегда в определенном образе, а здесь я увидел на столе человека, который был…

Из которого уходила жизнь.

Да. И уже, как бы, глаза видели, а сердце все равно отказывалось верить. И я скажу вам так: я никогда не буду для себя пытаться разобраться в причинах, что же там на самом деле произошло. Нет человека. Причина, по которой его нет, для меня ясна, понятна. Додумывать, фантазировать, сопоставлять факты – потому что можно сказать и так: было очень выгодно, что его не стало – я не буду. Никогда не буду. Хотя бы из уважения к памяти Евгения Кушнарева. Во-вторых, из уважения к его семье, потому что все эти разговоры бьют по близким людям Евгения Петровича. И, в-третьих, пусть это звучит очень жестоко с моей стороны и многим эти слова не понравятся, но он ушел по-мужски. Как настоящий воин, с оружием в руках. Пусть меня обвиняют мои недоброжелатели как угодно, но он жил как мужчина и умер как мужчина, и говорить о том, что это специально, не специально – не хочу.