Михаил Добкин: Меня тяжело чем-то удивить

Михаил Добкин дал интервью ИА Мост-Харьков.

Михаил Маркович, в вашей предвыборной программе было написано: «должность головы такого города, как Харьков, – не только хозяйственная, но и политическая. От того, какую партию он представляет, какую поддержку имеет в Кабинете министров и Верховной Раде, зависит его способность отстаивать интересы города, решать проблемы, волнующие его жителей». Это вы говорили до того, как стали городским головой. По итогам трех лет вашей работы – расскажите, мешает или помогает вам вот эта политическая составляющая?

Когда Партия регионов у власти, помогает, когда Партия регионов в оппозиции – не помогает. Нынешнее правительство, в отличие от своих предшественников, делит людей на хороших и плохих, на своих и чужих. Вы это можете видеть и без меня, посмотрев бюджет, где западные регионы в финансировании представлены очень часто отдельной строкой, а восточные регионы – нет. Это касается только лишь проектов развития. Мы обходимся своими силами, а западные регионы нынешнее правительство поддерживает не только добрым словом, как нас, но и деньгами.

Я о другом. К примеру, на митинге Партии регионов 28 марта Инна Германовна Богословская (народный депутат от ПР, харьковчанка. – Ред.), эмоционально общаясь с людьми на площади, призывала их «вынести» власть. Вы как человек, который отвечает за благополучие города, в эту минуту не чувствуете какой-то раздвоенности?

Абсолютно никакой, ведь речь идет о претензиях к компетенции власти, которая сугубо принадлежит центральным органам власти. Это минимальные заработные платы, это экономические вопросы глобального масштаба для страны. Ведь сегодня наши региональные проблемы, такие как увеличение тарифов или соответствие качества оказываемых услуг цене, уходят на второй план, потому что у людей есть более глобальные проблемы. Высказывания Инны Германовны Богословской поддерживаю полностью, потому что считаю, что более непрофессиональной власти в Украине еще не было.

Я имею в виду некоторую радикальность высказываний Богословской. Не секрет, что «толпа» реагирует и ведет себя несколько по-другому, нежели каждый человек в отдельности. Я об этом спрашиваю?

Понятно, что это не стихийные митинги, это не воля людей, знаете, такая эмоциональная: выйти на площадь и потребовать. Да, это было инициировано, это было организовано, это было четко просчитано, как это будет, я этого не скрываю.
Но в то же время я могу сказать, что все те призывы, которые были на площади, те настроения, которые сегодня есть у людей вне площади, в принципе совпадают.
Можно быть сторонником БЮТ, можно не воспринимать Партию регионов, но только лишь глупый либо ангажированный человек будет говорить, что сегодня нет проблем, что все хорошо, зарплаты платятся вовремя, пенсии вовремя, что у нас полный порядок.
Я уверен, что задача политических партий в том числе – предугадать стихийное возмущение людей, я не хочу их «толпой» называть, и, предугадав это, – организовать.
Потому что неорганизованные люди в большом количестве представляют опасность для окружающих. Непонятно, какая искра будет, какие окажутся вожаки, и предугадать развитие событий невозможно.
Я имел возможность в этом убедиться на «Барабашово» (стихийный митинг предпринимателей в ответ на милицейскую операцию «Рынок» 22 марта. – Ред.), когда люди перекрыли дорогу, и очень сложно было их заставить отказаться от этой мысли, даже давая обещания глаза в глаза.

Тогда сразу вопрос. Вроде бы утихли конфликты городской власти и милиции. Или снова начинаются? Руководство областного управления МВД в официальном заявлении выразило удивление, что городская власть в конфликте «предприниматели – МВД» встала на сторону людей, торгующих на рынке. Или это был такой локальный конфликт?

У меня нет конфликта с милицией – и никогда не было. У меня был конфликт с конкретными людьми, которые периодически приходили руководить милицией. И возникали они, если взять региональный уровень, не потому, что люди хотели это делать, а потому, что на это была прямая команда из министерства. Вы же помните тот непродолжительный период, когда министерством руководил не нынешний министр, а другой.

Вы имеете в виду Василия Цушко (В. Цушко руководил МВД полгода, начиная с декабря 2006 г. – Ред.)?

Вы хоть один конфликт тогда вспомните городской власти и милиции? Мы не были симпатиками друг друга, у меня не было с ним отношений на короткой ноге. Мало того, я просил его об одной кандидатуре на должность руководства областного управления милиции, была прислана абсолютно другая кандидатура.
Но просто тогда перед тем министром не стояла задача «мочить Добкина» и всех, кто его окружает. Повторяю, у меня нет конфликта с милицией.
То, что произошло на «Барабашово», – просто яркий пример того, что мы не будем в объятиях душить друг друга, клятвенно доказывая свою любовь, а просто будем заниматься каждый своими обязанностями.
Возникла ситуация, при которой я посчитал, что в отношении предпринимателей были совершены неправомерные действия. Я стал на защиту предпринимателей.
А если я считаю, что люди где-то в неположенном месте организовывают стихийную торговлю, то доводы «нам нечем кормить семью» и «мы привыкли здесь торговать» не будут меня убеждать, и я буду на стороне милиции, когда она будет наводить там порядок.

Возвращаясь к итогам вашей трехлетней работы, что вас больше всего удивило в такой профессии, как городской голова?

Я вам скажу честно, что любого городского голову удивить чем-либо тяжело. Были вещи, которые я абсолютно не мог просчитать, не будучи городским головой, были вещи, о которых я даже не догадывался. Но я не могу сказать, что они вызвали у меня удивление.

Ну, например, что было не так, как вы предполагали?

Многое. Есть вещи незначительные, есть глобальные. Я скажу так, в основном все, что я себе представлял о работе городским головой, сегодня имеет место быть. И мы четко выстроили свою позицию, просчитали свой путь на всю каденцию городского головы и неуклонно придерживаемся той линии, которую избрали с самого первого дня, как нас ни пытались развернуть в другую сторону.

Ну, хотя бы прогнозы в отношении свободного времени, его количества у городского головы, сбылись?

Времени свободного очень мало. Когда я занимался бизнесом, мечтал о том, чтобы у меня была возможность приходить к девяти утра на работу, в шесть-семь часов вечера уходить и иметь свободное время, которое я буду уделять семье, родным и каким-либо увлечениям.
Сейчас у меня работа, где я формально имею право и возможность ходить с восьми-девяти утра до шести-семи вечера, но реально времени больше не стало.
Хотя, если быть до конца откровенным, сегодня я на работе меньше, чем в первые два года. Мы когда сюда пришли, то я, наверное, целый год раньше двенадцати с работы не уходил. Сейчас я в восемь-девять уже иду домой.

Пользуетесь ли вы рейтингами и соцопросами для того, чтобы посмотреть, как город реагирует на те изменения, которые предлагает городская власть?

Постоянно.

Совпадают ли эти результаты с вашими ожиданиями? Условно говоря, вы купили новые трамваи и предполагали, что харьковчане подумают, что это хорошо, а опрос, к примеру, показывает, что трамваи не нужны. Или наоборот?

Если взять трамваи, то мы не собирались трамваями никого удивлять, мы просто хотели купить 10 новых вагонов, чтобы они перевозили комфортно харьковчан. Если бы мы ставили себе задачу произвести какой-то эффект на население, то мы бы этого не добились. Потому что для большинства людей, поездка в трамвае все равно вызывает больше негативных эмоций по сравнению с поездкой в такси либо в частном автомобиле.
Если попытаться поговорить о дорогах как о теме, которая часто обсуждается в СМИ и в домашней обстановке, то здесь мы действительно, и я не буду этого скрывать, длительное время готовились, чтобы произвести определенный эффект на харьковчан, самим подходом к решению этой задачи.
И сейчас, изучая социологические исследования, я могу констатировать, что с прошлого года среди вариантов ответа на вопрос, что больше всего волнует харьковчан, качество дорог с первых мест переместилось в середину списка.
Если взять приоритетность проблем, то на первом месте ежемесячным лидером является величина тарифов. Она никогда даже на второе место не опускается – где-то от 75% до 85% харьковчан называют эту проблему для себя сложной и самой важной.
А вот здравоохранение, благоустройство, ремонт дорог, жилищно-коммунальное хозяйство в целом, – они от лидера негативного отношения или приоритетности проблемы начинают потихонечку переходить вниз.
Такие же вещи, как уборка территории (отдельно взятая услуга из тарифа) или обустройство детских площадок, или освещение города, сегодня уже в самом низу.

Сейчас много спорят, как быть с изменениями законодательства, которые развели выборы городского головы и горсовета на разные годы. Теперь согласно Конституции городского голову мы должны выбирать в 2010 году, а горсовет – в 2011. Вы как лицо заинтересованное, скажите: нужно ли менять закон и, если да, то как?

Я считаю, что выборы городского головы и депутатов должны проходить в одно время. Много есть причин, почему так должно быть. Во-первых, это деньги: два раза проводить местные выборы очень дорого.
Во-вторых, если, допустим, горсовет остается тот, который был, а мэр избирается другой, и входит в противоречие с советом. Ну какая будет конструктивная работа – совет будет бить нещадно мэра, а мэр будет блокировать все, что принимает совет.

Кого нужно подвинуть: выборы мэров к выборам горсовета или избирать горсовет раньше, вместе с городскими головами?

Все равно, разницы никакой нет

Разница в целый год получается.

В Швейцарии выборы проводят, если не ошибаюсь, раз в год, живут они не плохо от этого. Если есть деньги, если есть необходимость, выборы можно проводить раз в год, раз в два года, раз в три года. Нет большой разницы 4 года или 5 лет, потому что ни за 4 года, ни за 5 лет невозможно провести серьезных структурных реформ. Эта каденция для того, чтобы были избраны приоритеты и проделана часть работы, чтобы сделать запас прочности и в следующую каденцию завершить.
Я допускаю, что первый год, второй, третий – это года, когда нужно принимать самые непопулярные меры, то, что делали мы. К сожалению, на наше несчастье, в 2007 году выпали досрочные выборы, которые внесли в работу любого органа популизм.

Вам ещу кризис финансовый достался...

...Это для меня не есть проблема, потому что кризис не в отдельно взятом регионе, кризис в стране. И мы все в одинаковых условиях. Если кто-то хочет быть городским головой в тепличных условиях, ему нужно ехать в другую страну.
Но если человек называется кризис-менеджером (а в нашей стане можно работать на такой должности только таким образом себя позиционируя), то нужно понимать, что один год – финансово успешный, а другой может быть кризисным, как сейчас.
По крайней мере, я не собираюсь списывать какие-то неудачи на финансовый кризис.
Мы просто меньше сделаем. Не меньше того, что обещали, а меньше того, что могли бы сделать, если бы не было кризиса.

Вы уже начали думать о «преемнике»? Даже если вы получите вторую каденцию, все равно придется в конце концов кому-то это кресло передавать.

Вопрос преждевременный.

Преждевременный?

Чтобы иметь возможность рекомендовать, в моем случае территориальной громаде «преемника», я должен завершить всё, что я планировал сделать. И после того, как я завершил, иметь очень серьезный авторитет в обществе. Если с чем-то сравнивать, то, наверное, это сравнимо только с Россией и с Путиным.
Путин настолько пользовался авторитетом в своей стране, что он абсолютно безболезненно смог предложить преемника – человека, которому он доверяет и который продолжит все то, что Путин начинал.
И даже если сюда вплести пресловутый админресурс и то, что там только ленивый в отношении России негативного не говорит, все равно, если бы Путин не пользовался огромным авторитетом, он никогда бы не провел человека, который для всех олицетворял бы продолжение его дел.

Я просто говорю о возможном кандидате. Ведь Партия регионов так или иначе будет кого-то предлагать?

Это другое, это тогда вопрос к партии, она должна пользоваться таким же большим влиянием в регионе для того, чтобы на своих плечах избрать следующего мэра.

Но ведь будут же ваши коллеги-партийцы советоваться с вами. Вот вы закончили работу городским головой… Вы же не можете получить третий срок и…

По закону могу. Просто я считаю, что третий срок для мэра – это пенсия, когда человек уже никуда не хочет, для него это уже в жизни последняя гавань, где он еще работает лоцманом. Я знаю таких мэров, и понятно, что, скорее всего, это последняя будет запись в их трудовой книжке.
Пока я на себя это не распространяю.
Если говорить обо мне, мне 39 лет, я не собираюсь завершать свою активную политическую карьеру.
Я считаю, что за одну каденцию невозможно реализовать всего начатого, а за две каденции – вполне. Если даже что-то и не завершить, то оставить это в таком виде, когда даже теоретически это невозможно будет изменить.
А вот оставаться на третий срок… Я считаю, что это приведет к тому, что притупляется чувство остроты, желания совершенствоваться и реализовать себя на этой работе. Все будет, наверное, уже входить в какую-то работу на публику, и больше уже работать не на общину, а на имя, чтобы остаться в истории, как Туркменбаши покойный.
Я думаю, что это абсолютно неправильно и в принципе нужно было бы ограничить, как у Президента, работу мера двумя каденциями.

За три года Вам как мэру пришлось ещё поработать ведущим программы «Свобода на Интере». Это предложение было очень заманчивым, но одновременно это был большой риск. Что заставило вас принять окончательное решение и все-таки попробовать себя в роли ведущего?

Отказаться было невозможно.

Почему?

Если я как мэр полутора миллионного города отказываюсь принять участие в передаче, где отобраны самые рейтинговые политики нашей страны… Единственному мэру, которому предложили вести программу – это мне, а я упущу и передам добровольно это кому-то другому – значит я упущу для Харькова очень хороший шанс вернуть то, что мы пытаемся вернуть: былую значимость и величие в масштабах других городов. Я не беру в расчет Черновецкого (Леонид Черновецкий, мэр Киева. – Ред.), который тоже выступал в роли ведущего. Он у нас вне конкурса, поскольку Киев – это не город, Киев – это столица, и этим всё сказано.
Я воспринял предложение Интера с большой гордостью именно за город Харьков. А все остальное – это уже техника.

Как это было? Когда сказали: «поехали, работаем, эфир»?

Это уже был финал, а в принципе интересно было то, что было до того.
Я же не новичок в передачах, которые проходят в прямом эфире. Просто не был никогда в роли ведущего. Я для себя сразу решил, что копировать Шустера или попытаться стать профессиональным ведущим – неправильно. Я никогда не смогу скопировать Шустера, а если я это и сделаю, – это будет копия, которая всегда хуже оригинала.
Поэтому я решил, что нужно будет просто правильно моделировать ситуацию, не повторяя того, что мне не понравилось у других ведущих.
Мы детально изучили прошлые передачи, разобрали по полочкам и с помощью специалистов отметили все негативные стороны. Плюс решили привнести то, что не было сделано до нас. И все.
Другой вопрос, что провести передачу, как и прямой эфир, я мог только лишь на одном дыхании: начать и закончить. Если пытаться тренироваться и потом по заученным шаблонам все это говорить, ничего не получится. Когда мы пришли накануне эфира, поздно вечером – часов в одиннадцать – в пустую студию тренироваться, я увидел ужас в глазах продюсеров этой передачи и генерального директора телеканала Интер. То есть они подумали, что на следующий день будет полный провал.
Кстати, нам же запретили сначала о проблемах местного самоуправления вести речь. Все хотели, чтобы мы говорили о политике, потому что местное самоуправление никому не интересно. Я с трудом настоял, чтобы мы пригласили мэров

Это была ваша идея?

Конечно. У нас было три темы: две обязательные – это главное событие недели, и тема, которую предлагали продюсеры, потому что считали, что она важна; третью тему должен был выбрать сам ведущий. У всех были такие условия.
Я выбрал местное самоуправление и предложил пригласить мэров, но продюсеры сказали, что это будет неинтересно, что очень мало рейтинговых мэров, что нам нужны узнаваемые лица.
У меня же Черновецкого первоначально не было в числе приглашенных, это была идея канала, им нужен был рейтинговый мэр. А я не вписал его, потому что мы хотели говорить исключительно о проблемах местного самоуправления, а в Киеве нет таких проблем, Киев живет по другим законам (согласно Конституции Киев и Севастополь имеют специальный статус и отличную от других городов Украины систему распределения налогов. – Ред.).
Но Резникович (Михаил Резникович, художественный руководитель Национального академического театра им. Леси Украинки, режиссер, депутат Киевского горсовета от ПР. – Ред.) – это я просил, чтобы был обязательно, Пицык (Мирослав Пицык. – Ред.) – исполнительный директор на тот момент Ассоциации городов Украины, это я просил.
Я еще звал ряд политиков, которые не пришли. Например, министр ЖКХ Кучеренко (Алексей Кучеренко. – Ред.). А вот Куйбида (Василий Куйбида, министр регионального развития и строительства. – Ред.), понимая, что там будет, в студию пришел, надо отдать ему должное.

Если говорить о будущем, что-то еще осталось в городе, что вам не нравится? Какие планы на ближайший год?

Я считаю, что многое у нас в городе еще нужно менять.
Мы из крупных таких событий, в ближайшие годы будем проводить в Харькове административную реформу. В том виде, в котором сейчас есть город и районы, – это устаревшая система, которая просто выкачивает деньги из бюджета. Нужно заставить районы работать, чтобы район был не прослойкой, а полноценным участником процесса.
Район никогда не хвалят, никогда не ругают – это неправильно.
Второе – это благоустройство. Сколько бы мы цветов ни посадили, сколько бы мы дорожек, пешеходных ни сделали, сколько бы мы ни высадили деревьев, если население не будет все это беречь, то у нас не хватит ни денег, ни людей ситуацию изменить. Мы должны начинать очень серьезную системную работу, и, имея влияние на систему образования, начинать преподавать бережное отношение к городу.

Это будут в школах отдельные уроки?

Я считаю, что мы обязаны начинать программу школьную, я буду ставить на лето такую задачу управлению образования, и своему профильному заместителю, чтобы они к следующему году подготовили во всех школах города Харькова специальные тематические занятия по поводу бережного отношения к нашему городу.
Ведь когда мы посадили на Красношкольной набережной деревья, через несколько дней там украли 20 или 30 туй. Мы наши этих людей – это были люди без работы, без определенного места жительства – и с помощью милиции поговорили с ними, чтобы те не занимались таким плохим делом. После этого через неделю кто-то взял топор и вырубил больше ста деревьев. Не унес, а просто вырубил и бросил на том месте, где они росли. А в первую ночь спилили болгаркой 8 фонарей, которые мы поставили на набережной, – закрыли сторожей, и спилили. Жалко – этого всего не должно быть.

В планах на эту каденцию есть новые станции метро или вы уже пока этот вопрос отложили?

Метро принадлежит государству, и за деньги городского бюджета построить метро невозможно. Мы сделали все для того, чтобы оно было построено. Государство за все время строительства этих двух станций выделило 119 миллионов, мы – 110 миллионов.
Почти 50 на 50 . Ни один город этого не делает. Что еще нужно сделать Харькову, чтобы показать государству, что новые станции нам действительно необходимы.
Мало того, по большому счету и губернатор, и я получаем массу негатива от людей за то, что подняли стоимость проезда в метро. Но это сделано для чего? Для того, чтобы само метро могло существовать. Мы поставили свои подписи и подняли плату за проезд, только лишь для того, чтобы многотысячный коллектив метро не разбежался. В прошлом году, впервые за всю историю, в метро появились вакансии. Туда раньше по блату устраивались работать. Во-вторых, мы это сделали, чтобы метро не остановилось по техническим причинам. И, в-третьих, в этом тарифе 25 копеек – на строительство новых станций.

Давайте все-таки с этими 25-ю копейками разберемся, потому что начальник метро Сергей Мусеев говорит, что он не имеет права финансировать строительство из тарифа, в Минтрансе говорят, что в расчетах тарифа нет денег на строительство. А вы уже несколько раз заявляли, что есть.

Я вам объясню. На сегодняшний момент государство как собственник метро действительно не имеет права отдавать ни одной копейки денег от стоимости проезда. Но мы сейчас находимся на последней стадии передачи метро в коммунальную собственность.
Мы как городская власть тариф заранее таким образом сформировали, что как только государство передаст метрополитен в собственность города, мы сразу же получаем право расходовать заработанные средства по своему усмотрению.
Вы не переживайте, Мусеев это знает. Все то, что было заплачено, с того момента как проезд начал стоить 1 гривну 50 копеек (с 14 февраля 2009 года. – Ред.) до того момента как метро будет передано городу – все посчитано. Все эти деньги сразу же будут перечислены на строительство новых станций.