Владимир Шандра: Ходить на охоту в Чернобыль ни один нормальный человек не станет

26 апреля исполнилось 23 года со дня Чернобыльской катастрофы. Более двух миллионов украинцев имеют статус пострадавших. На оплату льгот для них и выплату социальной помощи из бюджета ежегодно нужно выделять десятки миллиардов гривен. Но денег на всех не хватает. Украинские чиновники задумываются: не сократить ли количество территорий, которые считаются загрязненными радиацией. Накануне годовщины аварии корреспондент «Известий в Украине» встретился с министром по вопросам чрезвычайных ситуаций и делам защиты населения от последствий Чернобыльской катастрофы Владимиром Шандрой.

Недавно появилась информация о том, что 332 населенных пункта могут вывести из зоны радиоактивного загрязнения. Это возможно?

Прежде всего хочу отметить, что сотрудниками Министерства по чрезвычайным ситуациям проводится ежегодная паспортизация радиологического состояния всех населенных пунктов в загрязненных зонах. В нынешнем году мы впервые издали справочник «Радиологическое состояние территорий, отнесенных к зоне радиоактивного загрязнения». В нем есть показатели по каждому населенному пункту. Например, в нем описывается количество обнаруженного цезия в грунте и молоке, возможная доза полученного облучения за 70 лет и количество измерений, которые проводились в этом населенном пункте. По полученным данным, 332 населенных пункта могут быть выведены из загрязненных зон. Но это только один аспект.

Министерство чрезвычайных ситуаций выполняет техническую работу в этом вопросе — мы даем информацию. Как ею можно воспользоваться? Местная община может принять решение о том, что она хочет выйти из зоны загрязнения. Далее это вопрос направляется в областной совет. Тот принимает решение и отправляет представление в парламент. И только Верховная Рада может принять окончательное решение: выводить ли этот населенный пункт из зоны загрязнения.

Министерство чрезвычайных ситуаций никоим образом не может повлиять на этот процесс. Мы не можем ни настаивать на каком-то решении, ни что-либо инициировать. Это решение только местных общин. Поэтому публикации в некоторых СМИ, что Министерство чрезвычайных ситуаций якобы хочет лишить какие-то поселки статуса загрязненной территории, не отвечают действительности. У нас нет таких полномочий.

Вы могли бы назвать пункты, которые могут выйти из зоны загрязнения?

Я бы не хотел говорить о конкретных селах или поселках. Ведь это их собственное решение — выходить или не выходить из зоны. Могу только сказать, что эти населенные пункты находятся в 74 районах 12 областей, достаточно большая территория. Кроме того, закон, принятый в 2008 году, обязывает нас раз в три года публиковать справочники о состоянии загрязненных зон. Мы рассылаем их областным и районным администрациям, а также поселковым советам. Эта информация — не тайна.

Есть ли пример, когда населенный пункт по своей инициативе выходил из зоны загрязнения?

Да, такое случалось. В 2004 году Верховная Рада вывела шесть населенных пунктов из загрязненной зоны: четыре в Волынской области и два — Ровенской.

Какую логику преследовали местные общины? Ведь в таком случае они теряют социальные гарантии для людей, которые там проживают.

На самом деле нет значительных потерь. Статус пострадавших в результате Чернобыльской катастрофы, не говоря о статусе ликвидаторов и инвалидов, у людей все равно остается. И он будет сохраняться, даже если кто-нибудь переедет в «чистый» регион.
При выходе из зоны загрязнения населенные пункты теряют некоторые дотации на питание. С другой стороны, есть и свои плюсы.

Например, во второй зоне загрязнения запрещено строить дороги, школы, вообще финансировать инфраструктуру за счет бюджета. Даже в четвертой зоне есть определенные ограничения — там запрещено строить санатории и предприятия, связанные с пищевой переработкой. Наконец, инвесторы не хотят вкладывать средства в объекты, находящиеся на территории загрязненной зоны. Государству также выгоден выход населенных пунктов из статуса загрязненных территорий. Поэтому в подобных случаях должны быть четкие договоренности о том, что населенному пункту будут выделены определенные средства на дороги, школы, газификацию и развитие.

Могут ли эти населенные пункты когда-то опять приобрести статус загрязненных?

Теоретически все возможно, техногенная нагрузка у нас очень большая. Для этого и постоянно проводят радиологические исследования и Министерство чрезвычайных ситуаций, и Министерство экологии. Количество замеров в населенном пункте зависит от конкретных условий; в некоторых мы делаем по 200 замеров в год, а в некоторых — менее 10. У нас есть большая база данных об изменениях радиологической ситуации. Кроме того, мы можем их прогнозировать. Скажем, период полураспада цезия-137 или стронция-90 — около 30 лет. Поэтому мы знаем, как естественно будет падать уровень загрязнения этими элементами. А при условии нормального финансирования мы проводим профилактику, очищаем и дезактивируем загрязненные земли.

Некоторые политики недавно озвучили возможность уменьшения 30-километровой зоны отчуждения. Это реально?

Судя по радиологическим замерам, это невозможно и нецелесообразно. Территории остаются загрязненными. Честно говоря, я не вижу смысла вести здесь какую-то хозяйственную деятельность. А вообще, принимать подобное решение может только Верховная Рада. Люди, которые говорят о подобной возможности, на самом деле не осведомлены о реальной радиологической ситуации.

Я не понимаю тех, кто поднимают вопрос о VIP-зонах и отдыхе на отчужденной территории. Действительно, с вертолета это все может выглядеть красиво. Но если спуститься на землю — все меняется. Ведь зона загрязнена трансурановыми элементами. Это всерьез и надолго. В одном месте, скажем, может быть безопасно, а в 10 метрах — получить такую дозу радиации, которая приведет к серьезным заболеваниям, вплоть до летального исхода.

На какой стадии находится процесс возведения нового укрытия над четвертым блоком ЧАЭС?

Все идет по плану. Два раза в год созывается совет доноров в Лондоне, в офисе Европейского банка реконструкции и развития. Этот банк фактически ответственен за реализацию проекта строительства нового безопасного конфайнмента (официальное название арочного свода, который будет возведен над четвертым реактором). Средства доноров находятся в этом банке. То есть они не перечисляются нашему или какому-либо другому министерству. Все тендеры проходят под жестким контролем Европейского банка реконструкции и развития. Два раза в год банк и группа управления проектом отчитываются перед советом доноров, как используются средства, выдержан ли график работ. В последний раз это происходило 15 декабря прошлого года. Совет доноров признал, что проект реализуется по графику. В нынешнем году ЕБРР уже передал 135 миллионов евро на чернобыльские программы. Это грантовая помощь, которую не надо возвращать. Во время финансового кризиса данный шаг — показатель того, что проект продолжается. А сейчас проводятся подготовительные работы для строительства нового объекта «Укрытие», также ведутся проектные работы. Проект разрабатывает европейская компания «Новарка». Планируется, что он будет готов в этом году — и сразу начнется строительство нового безопасного конфайнмента.

Когда он будет полностью завершен?

По плану — в 2012 году.

Доноры финансируют только возведение нового безопасного конфайнмента?

Они финансируют два фонда. Один — фонд «Укрытие» (то есть поддержание нормального состояния существующего саркофага и возведение нового объекта «Укрытия») и второй — «Фонд ядерной безопасности». За счет последнего строятся хранилища отработанного ядерного топлива, а также заводы по переработке жидких и твердых радиоактивных отходов. Много работ уже выполнено. Так, в 2008 году мы подписали акт государственной комиссии об объекте «Вектор», предназначенный для хранения низко- и среднеактивных радиоактивных отходов. Также в ноябре минувшего года был подписан акт о приеме в эксплуатацию объекта «Укрытие». Были укреплены нестабильные конструкции саркофага над четвертым энергоблоком, и теперь как минимум на 15 лет у нас есть гарантии безопасности саркофага. А новый безопасный конфайнмент, который гарантирует безопасность 4-го энергоблока на 100 лет, будет построен гораздо раньше этого срока.

Сколько денег в эти проекты вкладывает Украина?

Украина — тоже донор. Наша страна предоставляет около 6% средств от общей суммы. В 2008 году Россия также стала донором, пообещала выделить деньги. Также среди доноров страны G-7, страны Европейского союза, а также некоторые другие страны, такие как Япония.

Как Украина может повлиять на реализацию проектов?

Акты приема выполненных работ принимает Чернобыльская атомная электростанция и государство Украина — представители Министерства чрезвычайных ситуаций, Министерства строительства и регионального развития, Госатомрегулирования и еще некоторых организаций. Потому мы имеем достаточно рычагов влияния в случае некачественного выполнения работ.

Часто звучит критика по поводу хранилищ радиоактивных отходов. Говорят, что это небезопасные объекты и что в будущем Чернобыльская зона может превратиться в международное хранилище отходов атомных станций. Как вы относитесь к этому?

Во-первых, наше законодательство запрещает ввозить радиоактивные отходы из других стран. Решение об этом может принимать только Верховная Рада. Не думаю, что когда-нибудь она пойдет на такой шаг. Поэтому все, что мы говорим о хранилищах, касается исключительно радиоактивных отходов украинского происхождения. Мы можем много дискутировать, нужно или не нужно размещать такие хранилища в Чернобыльской зоне, но сейчас там находится около 70% всех твердых радиоактивных отходов, которые существуют на территории Украины, а на объекте «Укрытие» — более 22%. То есть это фактически 92% всех украинских радиоактивных отходов. А строить хранилища — объективная необходимость. Поэтому, безусловно, целесообразнее размещать их в Чернобыльской зоне, чем в окрестностях больших городов. Завозить же радиоактивные отходы из других стран ни в коем случае не будут. Я категорически против того, чтобы даже теоретически рассматривать такую возможность.

Как продвигается процесс снятия с эксплуатации Чернобыльской атомной электростанции?

15 января 2009 года принята Государственная программа снятия с эксплуатации Чернобыльской атомной электростанции и превращения объекта «Укрытие» в безопасную экологическую площадку. Работы в этих направлениях велись и до этого, но сейчас программа фактически утвердила их на уровне закона. Согласно документу, ЧАЭС будет окончательно выведена из эксплуатации, а объект «Укрытие» станет экологически безопасной территорией к 2064 году. Сегодня снято отработанное ядерное топливо с 1-го, 2-го и 3-го энергоблоков станции — его уже переместили в хранилище. Поэтому сейчас можно сказать, что в трех реакторах ядерного топлива больше нет. 1-й и 2-й реакторы переведены в режим полной остановки. Сейчас там даже обслуживающего персонала нет. В нынешнем году запланирована полная остановка и 3-го реактора.

Появлялась информация о том, что из-за кризиса якобы не хватает средств на проведение этих работ. Так ли это?
Кризис действительно вносит коррективы. Мы распределили наши финансы следующим образом. Самое главное — радиационная и ядерная безопасность. Для ее обеспечения на всех энергоблоках станции денег у нас хватает. Если же не будет дополнительных средств, некоторые работы по окончательному выводу всех энергоблоков из эксплуатации придется отложить. Но сейчас мы работаем над этим вопросом: подготовлены изменения в бюджет, чтобы необходимые средства все же были выделены и все работы выполнялись по утвержденному графику.

Время от времени появляются идеи достроить 5-й и 6-й энергоблоки Чернобыльской атомной электростанции. Насколько это реально и целесообразно?

Прежде всего, это нереально. В свое время эти энергоблоки строились под тип реактора РБМК, а они очень устарели. Целесообразности в таких проектах тоже нет.

Возможна ли ситуация, при которой Припять снова будет заселена?

Это действительно возможно, но где-то через 20 тысяч лет. Таков период полураспада элементов, которыми загрязнен город. Может быть, в будущем появятся новые технологии, позволяющие сделать Припять безопасной раньше. Но мировая наука таких способов, к сожалению, пока не знает.

Сколько сейчас людей живет в селах 30-километровой зоны?

По законодательству это зона безусловного отселения. Потому эти люди фактически нарушают закон. Но мы относимся к ним довольно лояльно, понимаем их желание жить на родине. Принудительное выселение сейчас не проводится. Но и поощрять заселение не стоит. Сегодня таких людей немногим более 200. Мы стараемся им помогать чем можем — и с медициной, и с продуктами.

Существует ли в 30-километровой зоне такое явление, как «царская охота», которой занимаются отечественные политики?

Зона — очень грязное место! Ходить на VIP-охоту туда, где можно получить смертельную дозу радиации, ни один нормальный человек не станет. Это очень опасно, ведь радиоактивное излучение нельзя увидеть. Имеющиеся у нас дозиметры предназначены для измерения гамма-излучений. А ведь есть еще альфа- и бета-излучения. Получить загрязненные частички можно через органы дыхания, через кожу. Поэтому браконьеры, которые пытаются здесь охотиться, поступают так от незнания реальной опасности. Грамотные люди, в том числе отечественные политики (что бы о них ни говорили), осознают возможные последствия таких «царских охот».

Известно, что существует проект создания музея старины, где были бы собраны раритеты из чернобыльского региона. На какой стадии находится этот проект?

У нас работает группа, которая занимается сохранением культурного наследия Чернобыльской зоны, куда входят искусствоведы и архитекторы. Специалисты активно работают, собирают ценные экспонаты. Сейчас практически все собранные экземпляры находятся в городе Чернобыль. Делать там большой музей особого смысла нет, ведь в Чернобыле его смогут посетить ограниченное число людей. Такой музей целесообразнее создать в Киеве или около столицы. Думаю, уже через 2-3 года музей может появиться и принимать посетителей.