Андрей Ермолаев: Лихорадить нас будет еще долго

Пока мир борется с последствиями экономического кризиса, объединяя под эту борьбу усилия и ресурсы, отечественный политикум, сцепившись в решающей схватке, дрейфует к выборам Президента.

Сейчас из уст многих экономистов звучат заявления о новой волне экономического кризиса нынешней осенью. В том, что кризис в Украине продлится еще около полутора лет, призналась даже премьер Юлия Тимошенко. Насколько осеннее «обострение» угрожает стране, которая к тому же стоит на пороге кампании по выборам Президента?

Особенностью очередной волны является то, что в кризис будут втягиваться новые сегменты глобальной экономики. И наряду с проблемами, с которыми сейчас столкнется сфера производства, возникнет ключевая проблема – так называемых институтов «длинных» денег.

По большому счету, в глобальной экономике есть два института длинных денег: это накопления в широком смысле этого слова, которые реализуются через разнообразные рыночные инструменты (фондовые, пенсионные, инвестиционные и т.д. и т.п.) и «длинные» деньги крупных глобалистских структур. «Длинные» деньги способны двигать технологические революции в условиях нынешней очень динамичной экономики. Поэтому тот факт, что кризис сейчас может подорвать основы «длинного» кредитования глобального развития, может поставить под угрозу развитие любой национальной экономики.

Кризис начался с отдельных сегментов, а заканчивается системными проявлениями. Для развивающихся стран это означает, что в ближайшие годы они потеряют шансы работать по долгосрочным программам инвестирования. У них не будет ресурсов не только для модернизации, но даже для текущих локальных программ поддержки своего производства. Потому что они будут работать с «обесточенными» слабыми банковскими системами, которые лишились поддержки накопительной глобальной финансовой олигархии. Вот это проблема следующей волны кризиса. У нас она будет проявляться, прежде всего, в реальной экономике. У нас и без того слабый внутренний рынок, который отдается сейчас импорту. Также подорваны экспортные отрасли, которые сейчас теряют шанс на дальнейшие развитие, а ресурсы украинских олигархов, несмотря на большие цифры, на самом деле крайне слабы и не могут двигать большую промышленность. Потому эти деньги, как правило, являются либо оборотным ресурсом, либо ресурсом для личного потребления, неспособным выступить «длинными» деньгами инвестиционного ресурса.

Если системные риски проявятся уже осенью, то их конкретные бюджетные, социальные и институциональные последствия будут проявляться неравномерно. На мой взгляд, Украина очень быстро отреагирует на новую волну кризиса. Прежде всего, потому, что у нас реактивный рынок: только остановилось предприятие – и сразу страдает целый регион, тысячи рабочих. У нас нет компенсационных отраслей, которые могут перераспределять рабочую силу. Главная проблема Украины в условиях кризиса глобального капитализма состоит в том, что у нас очень низкий уровень интегрированности национального капитализма, что приводит к тому, что все крупные производственно-финансовые цепочки завязаны на внешний рынок в системе кредитования, поставок, субподряда или продаж. Поэтому любое внешнее потрясение приводит к эффекту домино.

Поэтому для Украины последствия новой волны кризиса будут достаточно быстрыми и, скорее всего, проявятся в росте безработицы, дельнейшем падении реальных доходов. И вторая протестная волна будет более сильной и более организованной. Если полгода назад разговоры о кризисе сопровождались довольно шапкозакидательскими обещаниями (дескать, ничего страшного, пройдем, преодолеем), то эти полгода показали, что неэффективная, неумелая и близорукая власть, к сожалению, не позволяет рассчитывать на перспективу. Поэтому будет очень хорошо выражен инстинкт борьбы за выживание. Начнется ли эта протестная волна уже в октябре-ноябре или зимой, будет зависеть от динамики экономических событий в мире.

Как это повлияет на выборы? Учитывая то, что украинская политика всегда была достаточно цинична, то наши политики «технологизируют» протест, то есть будут им пользоваться.

Какие еще могут быть варианты развития событий и выплескивания этого протестного потенциала?

Прежде чем говорить о том, какие есть варианты на будущее, нужно учесть то, какие варианты мы упустили. На мой взгляд, мы упустили очень эффективный вариант смены власти весной 2009 года. Говорю об этом с сожалением, так как считал, предлагал, и даже в какой-то степени агитировал за проведение досрочных парламентских выборов. Это позволило бы успеть уже в первое полугодие кризисного года сформировать другой состав парламента, более жизнеспособную и более трезвую коалицию, которая думала бы не о портфелях и не о выживание любой ценой, а о выживании страны. И правительство было бы куда более прагматичным. Грубо говоря, мы бы успели реализовать новые антикризисные программы и сбалансировать бюджет до второго полугодия этого года. Этот шанс по разным причинам упустили. Я думаю, что просто не захотели, побоялись.

Сейчас очень маленькая возможность для маневра. Скорее всего, осень мы будем проходить в состоянии политического конфликта, дальнейшего ослабления власти. Потому что вряд ли действующая коалиция с таким количеством кандидатов в президенты будет дееспособной в сентябре-октябре. Конкуренция кандидатов обрекает эту коалицию на распад. Следовательно, правительство будет реализовывать модель «осажденной крепости». Поэтому Тимошенко будет «отстреливаться» по периметру и убеждать в том, что только они, их идеи и их уверенность в завтрашнем дне спасут страну. Линию «осажденной крепости» правительство будет вести до выборов. Соответственно, такой крепости необходима война, и не случайно правительство сейчас много говорит о грядущей жестокости избирательной кампании, хотя, казалось бы, особых предпосылок для жестокости нет.

Насколько непримиримой будет война на выборах, учитывая понимание главными политическими игроками того, что Конституцию менять все равно надо, а без оппонента 300 голосов для внесения изменений не найти?

Я назову набор условий, реализация которых позволила бы вообще снять проблему войны. Во-первых, общество, несмотря на определенную дезориентацию и разочарование, все-таки ориентировано на то, что время так званой «окопной» политический войны прошло. В обществе есть очень серьезный запрос на политическое и социальное равновесие, на политический мир. Но этот запрос предполагает, что политики должны предлагать обществу другой тип конкуренции. Не военный, а, если хотите, диалоговый, когда побеждает сильный не на татами, а сильный в дискуссии и принятии решений. Насколько наши политики смогут вести себя таким образом этой осенью, вопрос, по-моему, риторический. Второй момент – для недопущения политической жестокости на этих выборах необходимо «разрулить» ряд вопросов, которые сейчас взрывают ситуацию. Третий вопрос – это спекуляция вокруг Конституции. Ну не спасет сейчас страну никакой референдум. Поэтому если политики сумеют выйти к началу выборов с идеей конституционного договора, который будет обязательством реализовать эту реформу, – это будет означать выведение конституционной темы за скобки выборов. Мы уже сейчас видим, что все политические силы на предвыборные флаги повесили Конституцию. Поэтому вопрос о ведении переговоров относительно конституционной реформы тоже риторический.

В отличие от выборов 90-х годов, последние выборы – это выборы партий. Это позволяет дискутировать на уровне коллективных идеологий, а это означает и соответствующие форматы, например, договора. Что мешает ключевым политическим игрокам выйти на формат, который обязывает их партии, их спикеров не допускать в ходе избирательной кампании определенного типа агитаций, определенной конфликтной для общества тематики, не допускать использования теневых информационных технологий? Такой договор о «fair play» на выборах был бы хорошим сигналом и для общества, и для самих политиков. Понятно, что соблазн использовать такие методы остался бы, но и скандал от этого был бы бóльшим. Но вряд ли наши политики на этой пойдут. А раз так, то, скорее всего, политическая борьба будет напоминать сюжеты 2006-2007 годов.

Увеличат ли эти выборы раскол Украины?

Вряд ли удастся повторить сценарий 2004 года, так как тот раскол по Днепру, который был допущен в большой политический игре, сейчас вряд ли возможен. Но мощные идеологические конфликты по таким вопросам, как внешняя политика, конституционная реформа, кризис и его преодоление будут.

Мне кажется, уже нет реальной угрозы государственнического раскола Украины. Тот урок и тот шок, который страна пережила в 2004-2005 году, уже сослужил свою службу. В обществе сформировался достаточно стойкий иммунитет к политическим спекуляциям, от разведения страны на разные границы.

Но есть новые риски более глубоких и более острых социальных расколов. Потому что в условиях кризиса обостряются противоречия между бедными и богатыми, между собственниками и наемным трудом, между социальными иждивенцами и работающим классом.

Какие вы видите поствыборные сценарии развития Украины?

После дискуссии о дате президентских выборов и после более трезвого взгляда на экономические события грядущей осени, настроение делового и политического классов изменились. Теперь возможности досрочной парламентской кампании в 2009 году резко снизились. В любом случае, парламент по поводу досрочных выборов определяться будет, но уже после президентских выборов в 2010 году. Почвой для этого будет будущий формат взаимодействия нового Президента и существующего парламента.

Победитель сможет переформатировать под себя действующий парламент?

Убежден в том, что будущий Президент не будет с первого дня идти на войну с парламентом. Скорее всего, новый Президент попытается найти некую платформу взаимодействия. Вероятнее всего эта платформа будет связана с идеями преодоления кризиса, посткризисными моделями экономического развития и с инициативами социальной стабилизации. Если в парламенте будет достигнут некий консенсус между Президентом, ведущими парламентскими силами и оппозицией, тогда будет оформлена и новая коалиция под имиджем «широкой», и будет сформировано новое правительство, скорее всего с имиджем компромисса. И парламент получает шанс поработать еще как минимум год.
Если же, как в украинской политике всегда бывает, война будет продолжена и после выборов, то конфликт между Президентом-победителем и парламентом неизбежен. Учитывая то, что до этого времени, по всей видимости, в парламенте не будет сформировано никаких коалиций, то будут все основания для решения о досрочных парламентских выборах. И в последнем случае парламентские выборы будут весной 2010 года где-то в контексте логики выборов местного самоуправления.

Возможен ли в обозримом будущем период политической стабилизации в Украине? Когда, по вашему мнению, он может наступить и что для этого необходимо?

Украина встретила глобальный кризис в условиях внутренней нестабильности и неконсолидированности. Необходимо отказаться от узких националистических и популистских доктрин, отказаться от простых рецептов быстрого вхождения в новые альянсы. Потому что эпоха простых рецептов стран новой Европы ушла безвозвратно. Сейчас каждая новая элита проходит тест на компетентность и выживаемость. И от того, насколько украинская политическая элита в ближайшие полгода сможет выйти за пределы войны доктрин на некий политический баланс интересов, и будет зависеть достижения политического равновесия. Мне кажется, что ближайшие несколько лет будут переходными и лихорадить нас будет еще долго. Сейчас я в среде украинских политических элит не вижу потенциала для глубокого, разумного и концептуального компромисса. Максимум, чего можно ожидать, это компромиссов корпоративных, карьерных и компромиссов выживания, а они, как правило, недолговечны.

Что касается проблемы обновления, то нужно менять не лица, а концептуальную начинку. Потому что сейчас украинская политика напоминает больного на костылях. Думаю, что смена займет несколько лет и, скорее всего, общественный запрос будет формироваться на более интеллектуальную, концептуальную политику, ориентированную минимум на десятилетие вперед.