Геннадий Кернес: У меня активная жизненная позиция

«Я отстаиваю ту точку зрения, что власть должна иметь свое лицо. Безликой она не может быть. И власть должна быть сильной. Сегодня у нас сильная власть, у нее есть лицо, у нее есть лидер, и сегодня мне понятно, чем заниматься в стране, где я живу, живут мои дети, живут мои друзья. Поэтому меня на сегодняшний день вдохновляет такая динамика», – сказал в прямом эфире программы «Черное и Белое» секретарь Харьковского городского совета Геннадий Кернес.

Геннадий Адольфович, раз вы представляете местное самоуправление, кто у нас сейчас главный в городе Харькове?

Главные – горожане, люди, которые живут в этом городе, потому что они нам доверили высокое право представлять их интересы. Поэтому они и главные.

А если говорить о властных полномочиях – кто больше решает, у кого больше полномочий для влияния на жизнь города?

Административно-территориальное устройство у нас сегодня – 9 районов и городской совет, поэтому в рамках действующего законодательства в целом за ситуацию в городе отвечаю я.

Я объясню, почему задаю этот вопрос. Был мэр Михаил Добкин, а вы были как бы за его спиной, и вас называли неким злым гением, или, там, не гением, а серым кардиналом… Не важно, как вас называли, но называли человеком, который реально решал вопросы. Вот сейчас, когда Добкина уже нет, вы наконец-то получили всю власть в городе.

Я не получил власть в городе, я депутат Харьковского городского совета и избран на определенный срок, на определенную каденцию. А о том, что я был за спиной Михаила Добкина – он был избран всенародно, прямым волеизъявлением горожан, а я один из 100 депутатов городского совета, который стал секретарем горсовета. Поэтому в мои прямые обязанности входило организовать работу Харьковского городского совета, и я занимался своей работой, а городской голова Михаил Добкин занимался своей работой.

Вы догадываетесь, какой вопрос вам чаще всего хотят задать люди в Харькове и вообще во всей стране, или нет?

Может, хотят спросить, сколько у меня детей?

Нет. Вот что вас делает известным в Украине, вы знаете.

Известным в Украине?

Да, то, о чем знают даже люди, которые никогда не интересовались политикой.

Я думаю, известным в Украине можно стать легко.

Как?

Стал депутатом Верховной Рады Украины – и ты уже получил всенародную известность.

Поверьте, вас знает больше людей, чем практически любого из 450 депутатов Верховной Рады.

Значит, у меня такая активная жизненная позиция.

Я вам объясню, откуда вас знают. Я, когда шел на эфир, выяснял – я всегда так делаю, что можно спросить у Геннадия Кернеса. И чаще всего меня спрашивали, как получился этот ролик. Вы помните ролик, о котором идет речь.

Не знаю, может, это событие многих возбуждало, многих волновало, я же не знаю, что именно – вас.

То, что это было смешно, это одна сторона. Но с другой стороны, я рад, что у меня есть возможность спросить, почему есть люди, которые могут так разговаривать с мэром города? В том числе – вы, гримеры… Это нормально? Такой уровень отношений внутренний там?

Я не хотел бы возвращаться в прошлое, потому что все течет, все меняется, но коль вы спросили, как можно общаться между людьми… Я думаю, что в этом нет ничего зазорного, потому что это нормальная стандартная ситуация, которая остается за кадром. Не всегда же вы как представитель средств массовой информации даете в эфир все, что происходит в этой студии. Может, здесь происходит и что-то хуже, чем происходило на тех, как вы говорите, съемках, которые стали в дальнейшем роликом. Поэтому я надеюсь на то, что это уже забытое письмо на почте, назовем его так.

Хорошо. Я знаю, что вы сотрудничали, то есть общались и дружили с отцом Михаила Добкина. Этот момент не сильно сказывается на том, что вы как бы опекаете его, фактически можете как-то на него влиять? Многие говорят, что он идет у вас на поводу.

Я неоднократно отвечал на эти вопросы, но это было на местном уровне. А теперь мы находимся в вашей студии – и я вам отвечаю, что Михаил Добкин – самодостаточный человек, политик, глава Харьковской областной государственной администрации. Надеюсь на то, что вы дадите должную оценку его месту в политике.

Чтобы закрыть вопрос с этим роликом, правда ли, что Коломойский пытался купить у вас права на него?

Я не знаю, о чем вы говорите. Если вам интересен скандал, мне он не интересен.

Нет, поверьте, у меня же не было возможности общаться с вами до этого. И многие зрители по всей стране, которые сейчас видят вас, не знают, что вы говорили на харьковском телевидении. Но при этом, опять же, я сейчас слышал некий разговор, выложенный в Интернете, между вами и Игорем Коломойским, когда он в шуточной, дружеской форме требует у вас продать права на этот ролик. У меня просто искренний вопрос, не потому, что я хочу скандала – было это или не было?

Я не могу понять, о чем вы говорите, я же уже вам ответил.

Все, тогда закрыли тему. Тогда вопрос вот о чем. Господин Добкин стал губернатором. Многих в Киеве, я имею в виду из журналистов и членов Партии регионов, это удивило, потому что раньше шли разговоры, что губернатором мог стать Шенцев, человек, который в принципе дал большой результат на президентских выборах. Назначение Добкина многие восприняли как победу тандема Кернеса и Добкина над Шенцевым. Почему Шенцев не стал губернатором?

Вся страна голосовала за Президента Украины, в том числе Харьковская область принимала участие в избирательном процессе. Поэтому голоса Президенту Украины Виктору Федоровичу Януковичу дала в целом Украина, соответственно и харьковчане. Не Шенцев. Он как гражданин Украины голосовал, скорее всего, за Виктора Федоровича Януковича, и Добкин голосовал за Виктора Федоровича Януковича, и я голосовал. Процессом этим руководил избирательный штаб, команда людей, индивидуальной игры не было. Поэтому я думаю, что после тех событий, которые уже прошли, результат виден. Исключительное право Президента Украины – назначать губернаторов, он сделал свой выбор, соответственно, Добкин должен будет ответить, когда пройдет время, за те свои дела, поступки, за те программы, которые он будет реализовывать в Харьковской области. Поэтому в смысле кто кого победил, я думаю, здесь нет побежденных или проигравших..

Но Шенцев недоволен, вы это знаете.

Я не буду давать оценку эмоциональному фактору Дмитрия Шенцева, тем более что на сегодняшний день он является одним из руководителей Партии регионов в целом по Украине. Поэтому я думаю, что нельзя сегодня смотреть под таким углом.

Его лишили даже руководства Харьковской областной организацией, насколько я знаю.

Я думаю, что если бы мы поменяли чуть формат этой программы, было бы более интересно. Потому что, хоть это и «Черное и белое», это же не МВД, правильно, чтобы задавать вопросы «а почему?», «а зачем?». Есть факт, он состоялся. Сегодня идет процесс, мы работаем. Нам нужна стабильность. Нам нужно созидать. Нам нужно вернуть веру людям, а не говорить о том, кто и что делал вчера или позавчера. Это неинтересно.

Насчет МВД. Вы же прекрасно понимали, когда шли на эфир, что вас будут спрашивать о вашем прошлом. Извините, я первый раз с вами общаюсь, я буду о нем спрашивать.

Нет вопросов. Самое главное, чтобы вам это доставило удовольствие.

Отлично. Тогда у меня к вам такой вопрос. 1990-е годы в стране давно прошли, уже мало покушений, не происходит каких-то особых разборок криминальных. И в принципе не так много людей продолжает ходить с охраной, людей, на которых продолжаются покушения и которые постоянно говорят о покушениях. Одним из таких людей являетесь вы. Вас не удивляет, что вы, который, как говорите, уже распрощался с тем миром, все равно продолжаете пребывать в состоянии напряженности?

С каким миром я распрощался, я так и не понял – я живой и перед вами сижу. Поэтому я реально готов ответить на ваши вопросы. Но если вам интересно, что было в 1990-х годах… Сейчас 2010 год, между ним и 1990-ми – расстояние очень большое, конечно.

Почему вы тогда продолжаете ходить с охраной, у вас постоянные покушения, у вас какие-то постоянные проблемы, вас постоянно забирает милиция?

Меня не постоянно забирает милиция. У меня был факт, который был показан на всеукраинском телевидении, когда некий министр Луценко дал команду привезти меня в город Киев. По данному факту сегодня возбуждено уголовное дело, ведется расследование. Давайте подождем его результаты, тогда вы будете задавать вопросы тем, кто нарушил закон, а не мне. Я закон не нарушал, потому что я перед вами сижу, а тот, кто нарушил закон, тот ответит.

А фактор охраны и постоянной напряженности как вы все-таки объясните?

Вы же представитель прессы, выступаете за свободу слова, и у меня тоже есть свобода. У меня есть свобода передвижения и право выбора. Я веду такой образ жизни. Может быть, вам тоже будет интересно вести другой образ жизни, я же не знаю.

Геннадий Адольфович, раз мы уже заговорили о вашем прошлом, такой вопрос. Многие люди, которых я спрашивал об их прошлом, стараются не упоминать о том, через что они прошли, и о том, что их заставило пойти в политику. Вы можете откровенно рассказать об этом? Я имею в виду, вы сидели в заключении, насколько я понимаю, у вас было некое уголовное или неуголовное прошлое, вы это сами объясните. Что вас заставило пойти в политику? Каким был этот путь? Как это сказывается на вас сейчас?

Во-первых, я хочу сказать, что я сделал выводы. Я думаю, что каждый здравый человек делает выводы из тех ситуаций, в которых он бывает. Но мы сегодня с вами находимся в настоящем времени, поэтому о том, что касается настоящего, я готов разговаривать в полном объеме. Что касается прошлого, я сделал из этого выводы. Но коль вы мне этот вопрос задали, я думаю, что есть хорошее утверждение, что от тюрьмы и от сумы не зарекайся. Поэтому будем жить этим принципом и будем с вами дальше двигаться вперед.

Я потому этот вопрос задаю, что многие люди утверждают, что вы сделали выводы, но эти выводы заключаются только в том, чтобы вести себя более аккуратно, а не в том, чтобы закрыть с этим миром. И вы продолжаете все равно с ним сотрудничать, общаться, и это вам помогает в политике и в бизнесе.

Есть мера ответственности. Можно украсть, к примеру, курицу и получить за это 10 лет, а можно совершить более тяжкое преступление – и за это ничего тебе не будет. Я думаю, что преступление и наказание в данном случае, то есть что касается меня лично, я еще раз говорю – я сделал для себя выводы. Но если говорить в целом о жизни каждого, сегодня жизнь диктует свои правила. Поэтому никогда не нужно думать о плохом, я лично хочу думать только о хорошем. Так что, если вы мне напоминаете о прошлом, я еще раз вам говорю – я для себя сделал выводы.

Сейчас у вас нет никаких связей с прошлым? Вы ведь все равно остались друзьями, вы нормальный человек, два года в тюрьме – это не означает, что вы там полностью потеряли все.

А кто вам сказал, что люди, находящиеся в заключении или содержащиеся под стражей, в изоляции от общества, это контингент, который просто плохой?

Я не говорю, что плохой. Я говорю, что вы же не потеряли все равно отношения и контакты, даже дружеские.

Я думаю, если у вас случится что-нибудь подобное, я тогда смогу задать вопрос. Если вы мне на него ответите, тогда мы с вами будем говорить по существу. А сейчас вы не понимаете, о чем меня спрашиваете.

Объясните тогда – не мне, зрителям.

Еще раз повторю – у меня такое впечатление, что я нахожусь сейчас в МВД Украины. Это в прошлом.

Это у вас память так плохо работает, вы набрасываете на меня те ассоциации, которые у вас есть. Ощущение именно такое. Поймите просто одну вещь: вы – публичный человек. Вы фактически хотите продать себя обществу и сказать: «Голосуйте за меня» или там «Поддержите меня», правильно я понимаю?

Неправильно.

Вы не пойдете на выборы мэра Харькова?

Я не продаюсь. И ничего я не собираюсь делать подобного тому, о чем вы сказали. Это первое. Второе – я депутат уже трех созывов, 12 лет. У меня есть гражданская позиция. У меня есть, как и у любого другого человека, свои цели, мечты и планы. Поэтому я делаю так, как мне сегодня подсказывают моя позиция – человеческая, гражданская, и мои убеждения, принципы.

Хорошо, скажите, вы хотите стать мэром Харькова? Есть у вас такая цель? Будете ли вы баллотироваться?

На сегодняшний день я участник так называемых процессов в общественной, политической жизни города, и я думаю, что этот вопрос будет решаться тогда, когда наступит для этого время. А сейчас у меня есть чем заниматься, я работаю в штатном режиме.

Я не верю, что вы не планируете свой завтрашний день, не планируете свою жизнь на год-два вперед. Неужели вы действительно не ставите себе никаких целей в политическом плане?

Вашу программу надо переименовать и просто написать «Будущее» – и будем говорить о будущем. Но вы же меня спрашиваете о прошлом, вы же меня не спрашиваете о будущем.

Теперь спрашиваю. Вы будете стремиться расти в политическом плане – стать мэром, возможно, губернатором, может, вы в президенты пойдете?

Каждый определяет для себя, способен ли он быть эффективным на том или ином месте. Я сегодня работаю там, где, считаю, я достаточно эффективен. Поэтому выбирать будет много других людей, я имею в виду харьковчан, а не только я. А какие будут результаты, мы посмотрим.

Знаете, что интересно? Я четыре раза задал один и тот же вопрос, но вы ни разу не сказали «нет».

Для того, чтобы сказать «да» или «нет», нужна конкретика, а вы говорите неконкретно. Вас интересуют «жареные» факты, а меня – нет.

«Жареный» факт – узнать, что Кернес баллотируется в мэры Харькова?

Если даже это и произойдет, от этого тоже будет польза.

Теперь я мотивирую свой вопрос – раз вы действительно хотите служить своему городу, я думаю, что любой житель города должен знать, что тот человек, который сегодня исполняет обязанности мэра, он чист и в плане финансовом, и в плане бизнеса, и в плане политическом, и, в том числе, в плане преступном. Поэтому у меня нормальный вопрос – завершились ли у вас все связи с прошлым? Можете ли вы сказать, что не сотрудничаете с этими людьми и не используете эти свои контакты для достижения каких-то политических или бизнес-целей?

Если бы вы четко понимали, вообще понимали, какие взаимоотношения между людьми, не имеет значения, к какому социальному слою населения эти люди относятся, мы бы скорее говорили о том, что у нас должна наступить стабильность. А вы все время говорите мне об одном и том же. Если вы считаете, что я заслуживаю таких вопросов, я готов вас выслушать, вашу оценку.

Если вы считаете, что перед вами сидит, как вы говорите, исполняющий обязанности мэра города Харькова, города, в котором будет проходить Евро-2012, в котором была встреча президентов Украины и России, в котором сегодня реализуется целая программа, в том числе развития территории, благоустройства, возрождения и так далее, тогда мы будем с вами разговаривать. А вы мне говорите о том, что бы вы хотели. Вы один из тех, кто, допустим, к примеру, и хочет сделать из белого черное. Поэтому, скорее всего, и программу так свою назвали, чтобы было две стороны медали. Чтобы, если что, вы как бы от черных сил. А я сегодня здесь от белых сил. Поэтому продолжаем.

Хорошо, тогда, чтобы не выглядело так, будто я делаю белое черным, а черное – белым, скажите, вас устраивает то, как поменялось в Харькове руководство БЮТ, ваших оппонентов? Был Александр Фельдман, стал Арсений Аваков.

Арсений?

Да.

Он не Арсений, он Арсен.

Да, Арсен Аваков.

Если говорить в целом, то это дело политической структуры БЮТ, и они сами разберутся. Во всяком случае, я не принимал участия в принятии подобных решений. Потому могу сказать только одно. Если Арсен Аваков пять лет провел в губернаторском кресле, был ближайшим другом Президента Украины Ющенко – подчеркиваю, был другом семьи, не создав там серьезной организации, то будучи в руководстве БЮТ, я думаю, даже с учетом тех завоеваний, которые есть у них сегодня в Харьковской области, в этом случае результат будет еще хуже, чем они ожидали.

Что касается Александра Фельдмана, то вообще фамилия Фельдман с Тимошенко ассоциируется не только как Фельдман Александр. У нее до этого был еще один Фельдман – Борис. Один, к примеру, отбыл наказание и на сегодняшний день, насколько мне помнится, в европейском суде отстаивает свою позицию. А про Александра Фельдмана у Савика Шустера Юлия Тимошенко сказала: «Там бизнес, там бизнес, там бизнес…», она считает, что из-за бизнеса Александр Фельдман перешел в коалицию стабильности. Если она рассуждает таким образом, тогда получается, что она четко признается в том, что власть, а она недавно еще олицетворяла власть, может заниматься прессингом бизнеса. Поэтому мы говорим о том, что убеждения Авакова или Фельдмана – это сегодня наяву. То есть Аваков продолжает верить в «оранжевое» движение, Аваков продолжает верить в эти ценности. Фельдман начал верить в другие ценности, и сегодня он является активным членом общества, депутатского корпуса и на уровне города тоже ведет себя активно.

Многие в Харькове говорят, что, возможно, Александр Фельдман тоже готовится быть неким кандидатом от власти на пост мэра. Как вы думаете, по ощущениям, может так быть или нет? Это не МВД, я вас не прошу давать диагноз, просто скажите, как вы думаете?

А в МВД диагноз не дают. Диагноз – это другое. Я хочу сказать, что в горсовете представлена не одна фракция, я имею в виду БЮТ. Там есть несколько фракций, доминирует там фракция Партии регионов, соответственно все местные и другие инициативы сегодня поддерживаются большинством голосов депутатского корпуса. Поэтому в городском совете принцип работы следующий – мы интересы харьковчан ставим выше партийных интересов. Чем в данном случае будет руководствоваться Александр Борисович, какими мотивами, лучше этот вопрос задать ему. Но, во всяком случае, я думаю, что у него есть достаточно возможностей самому принять решение.

Вы сказали, что Арсен Аваков все еще верит в «оранжевые» идеи, а Фельдман уже перестал верить в них. Вы можете рассказать свою историю, ведь было время, когда вы верили в «оранжевую» идею? И можете ли вы сейчас, посмотрев назад, сказать, в чем была главная ошибка? Как вообще вы пришли в «оранжевую» команду, как вы оказались там?

Я там никогда не был. Я был на площади тогда, когда запретили ретранслировать 5-й телеканал, потому что я имею отношение к средствам массовой информации, и отстаивал интересы тех журналистов, которые работали для людей. Это первое. Второе – если я буду говорить в целом, кто во что верит… Понимаете, когда человек добился каких-то успехов в жизни, ему всегда кажется, что он может достичь большего. Здесь самое главное – вовремя понять и вовремя уйти, не мешать другим. Я думаю, что Авакову этого не понять, а Фельдман это понял. Он, скорее всего, разобрался в том, что все, чего он достиг, и то, что он хотел сделать для БЮТ, это никому не нужно. Потому он принял такое решение.

Вы как житель Харькова голосовали бы за Фельдмана как за мэра?

Голосование тайное, поэтому каждый голосует по своим мыслям.

В чем, по-вашему, была ошибка «оранжевой» команды и не допускает ли нынешняя власть таких же ошибок?

Нынешняя власть ярко, подчеркиваю – ярко показывает свою работу, потому что те стартовые условия, которые были ей предложены для работы, все люди, живущие на территории Украины, знают. Это безработица, это инфляция, это спад всех-всех процессов – и жизни, и демографической ситуации, и вообще в сфере быта, я имею в виду жилищно-коммунальное хозяйство. Все на местах, кто имеет отношение к разным ветвям власти, видят, что сегодня идет изучение, подготовка, я так понимаю, большой-большой реформы на уровне местного самоуправление, которая даст возможность людям, живущим на той или иной территории, получить то, что они ожидают от власти, которой делегировали полномочия.
Раньше депутатов называли народными. Можно ли сегодня назвать депутата народным? Давайте посмотрим, что происходит и в Верховной Раде, и в других советах. Потому сегодняшние попытки вернуть выборы органов местного самоуправления к мажоритарной системе – это один из путей нахождения того ответственного человека, который мог бы отстаивать ту и иную территорию, когда он попадает в представительный орган. Но накопилось столько проблем, что один в поле не воин, необходима поддержка большинства, потому что решение принимается большинством. Потому я думаю, что ошибка «оранжевой» команды заключается в том, что любое большинство, которое они лепили или склеивали, никогда не было устойчивым, все держалось на каких-то, назовем это так, посулах. И после обещаний просто происходил обман. Вот вам яркий пример с Фельдманом, как он был обманут, есть примеры и с другими, которые тоже были обмануты «оранжевой» командой.

В целом они обманули всю страну, обещая делать то и то, а в результате мы с вами видим, что люди получили чистую иллюзию, обман. Их ошибка – они популисты, и говорили только то, что хотели. То есть по большому счету стиль их управления – «мы все товарищи, давайте будем все вместе», а в конце концов они преследовали личные меркантильные цели. И сегодня, когда надо заняться делом, мы видим то же самое – раскачивание ситуации, которая вошла в лоно стабильности.

Потому на местах наша задача, в первую очередь, тех, кто работает в местных органах власти, действовать в интересах территориальной громады и меньше обращать внимание на тех политиков, которые вносят деструктив.

Вы сказали о реформах местного самоуправления. Я не знаю, о чем идет речь, может, вы расскажете, что предполагается?

Если, к примеру, мы себе представим ситуацию, что приехал большой-большой представитель власти из Киева, допустим, в Харьков и пришел на встречу с людьми. По-любому люди у него будут спрашивать про работу, про дороги, про жилые дома, про воду, то есть про быт. Поэтому я думаю, что на уровне местного самоуправления, на уровне государства давно назрела реформа жилищно-коммунального хозяйства. Это есть первая необходимость сегодня для того, чтобы можно было выполнять те наказы избирателей, которые сегодня мы должны выполнять.

Ведь те работы, которые мы проводим по восстановлению и ремонту жилого фонда, отстают от тех разрушений, которые происходят в жилом фонде. Сегодня не хватает катастрофически финансов, нет принятого Жилищного кодекса – живем мы по Жилищному кодексу 1984 года, в котором написано, например, что если ты хочешь получить жилье в общежитии, ты должен получить согласование в комитете комсомола…Идут разночтения в разных законодательных актах, а это ведь инструкция для нас. Поэтому мы, органы местного самоуправления, применяем сегодня свои возможности в городах, в которых проживаем. К примеру, если взять Харьков, он был запасным городом в списке городов, которые боролись за проведение Евро-2012. И он стал одним из четырех городов, который будет принимать чемпионат. Евро-2012 служит своего рода масштабной программой для Харькова, для любого другого города, который будет его принимать, и в целом для Украины по реализации возможностей, которые сегодня есть как у центральной власти, так и у местной. Это яркий пример. Поэтому в этом смысле мы работаем на результат, и этот результат сегодня видят харьковчане.

Давайте не только по Харькову говорить, но и по всей стране. Сейчас многие, в том числе МВФ, говорят о том, что нужно повышать коммунальные тарифы, те же цены на газ для населения. Это неудобный вопрос для политика. Вы можете откровенно сказать, будет повышение или нет? Нужно оно или не нужно? В Харькове и вообще по стране.

Это сложный вопрос. Есть цена на предоставляемые услуги, а тариф – это и есть цена. Понятное дело, что население сегодня – против повышения тарифов, потому что качество предоставляемых услуг оставляет желать лучшего. И соответственно социальный статус людей сегодня таков, что в большинстве своем они не могут платить те деньги, которые на самом деле стоят эти услуги. Поэтому законом предусмотрено, что компенсировать разницу в тарифах должно государство. Но у государства тоже нет таких возможностей, и все вопросы, связанные с ценой коммунальных услуг и с компенсацией, ложатся на местные органы власти. Потому это непопулярные решения, которые требуют радикального вмешательства со стороны государства.

Я уже говорил о том, что необходимо провести жилищную реформу. Но в том, что касается увеличения тарифов и требований МВФ, мы должны в первую очередь опираться на те возможности, которые есть сегодня у государства, и те пожелания, которые мы видим у людей. Потому что быть лидером, быть руководителем – это значит еще и понимать тех людей, которые тебе доверили это право. Поэтому стиль «Я сказал, так и будет» сюда не подходит. Здесь взаимная ответственность должна быть как со стороны государства, так и со стороны местной власти, тех, кто предоставляет услуги, и населения. Поэтому цели повышать тарифы, я думаю, нет, сегодня есть цель разобраться в экономической составляющей их образования. И больше вкладывать деньги в энергосберегающие технологии, другие новые технологии, чтобы можно было уменьшить нагрузку на семейный бюджет, из которого поступают деньги в то или иное предприятие, которое оказывает услуги.

Харьков стал таким новым символом новой власти. Например, именно в Харькове были подписаны соглашения между Медведевым и Януковичем. Как лично вы как политик, как гражданин воспринимаете эти харьковские соглашения? Ваша оценка?

Мы поддерживаем тот курс, который сегодня проводит Президент Украины.

Независимо от того, какой он?

Лидерами не рождаются, лидерами становятся. И Виктор Федорович Янукович стал Президентом Украины и воплощает в жизнь те обещания, которые он давал. Взаимоотношения России и Украины – это яркий пример того международного сотрудничества, которое мы потеряли с предыдущей властью. Поэтому восстановлению тех международных отношений, в том числе и тем договорам, которые подписаны в рамках геополитики, я не могу давать оценку. Оценку даст история, сама жизнь. Но в целом я думаю, что те действия, которые предприняты на уровне президентов, на уровне правительств, они направлены только на улучшение жизни людей, живущих в государстве Россия и в государстве Украина. Поэтому моя оценка – позитивная.

А вы вообще знали, что эти соглашения будут подписаны в вашем городе?

Я думаю, что уровень подготовки данных решений – это не мой уровень, а мой уровень был сделать все возможное для того, чтобы и Президент Украины, и президент России, приехав в город Харьков, чувствовали себя как дома.

Насколько я знаю, вы и занимались, и занимаетесь бизнесом. Как бизнесмен оцените такую ситуацию. Есть два предприятия, маленькое и большое. Они объединяются. Вы – владелец маленького предприятия, вы бы согласились на такое объединение?

Мне недавно рассказали анекдот, как культурист и бизнесмен встретились, и культурист начал показывать бизнесмену: «Вот, смотри, какие у меня бицепсы, у тебя таких нет. И вот какая у меня грудь накачанная, у тебя такой нет. Вот какой у меня пресс – кубики, у тебя такого нет». Бизнесмен достал пачку денег из кармана и говорит: «Вот это – пресс, а у тебя что-то с животом». Так что цена вопроса здесь другая – не имеет значения, кто большой, кто маленький, мы говорим о жизни в Севастополе, в целом в Украине.

Я не говорю о политике, я говорю о, например, авиапромышленности. Есть идея объединения российской и украинской авиапромышленности, но украинская очень маленькая, если мы объединимся, это будет фактически поглощение. Вас как бизнесмена это устроило бы?

Авиастроением занимаются промышленники, а не бизнесмены, бизнес – это чуть сюда не подходит. Сегодня работает команда профессионалов, и, подписывая какие-то документы, они понимают цену этих документов и соответственно последствия. Документы, которые подписывают президенты Украины и России, это документы определенного уровня подготовки, поэтому мы не можем с вами рассуждать в этой студии, что может произойти. Эти документы готовили профессионалы.

Я понял, вы поддерживаете курс нынешнего президента.

Я поддерживаю этот курс, для того чтобы мы стали жить лучше. И я вижу, что сегодня это происходит

Вы же не робот, правда? Вы человек, у которого могут меняться взгляды. Вы можете назвать условия, при которых вы бы ушли в оппозицию к этой власти? Что должен сделать Янукович, Добкин, не важно, Азаров, чтобы Геннадий Кернес сказал: «Я не хочу больше иметь с ними дел, я ухожу».

Я могу уйти на пенсию, в оппозицию… Сегодня, чтобы уйти, надо понимать, зачем. То, что сегодня делает наша оппозиция, рассказывая о принципах демократии… Эти принципы хороши тогда, когда есть основа, чтобы получить от оппозиции конструктивный совет, а у нас сегодня оппозиция агрессивная. В агрессивную оппозицию я не играю, а если говорить о том, где мое место, думаю, что будем жить, будем видеть.

Вы никогда не играете в агрессивную оппозицию или только с этой властью?

Было время, когда надо было иметь и агрессивную позицию, которая бы именно таким способом была доведена до других. Я имею в виду 1990-е годы и так далее, когда была однопартийная система. Сегодня у нас многопартийная система, сегодня разные центры влияния, разные есть мнения, убеждения, вероисповедание. Наша страна многонациональная, и каждый живет так, как он считает нужным. Но есть основы, есть обязанности – у меня, у вас, у тех людей, которые проживают на территории страны, любой страны. И они обязаны, и мы обязаны. Если мы обязаны создать условия для того, чтобы было хорошо, услуга оказывалась коммунальная, транспортная и так далее, значит, мы должны этим заниматься.

Если мы не можем этим заниматься, извините, уйдите в сторону. Но это не называется оппозиция.

Если же оппозиция хочет только вернуться в кабинеты для того, чтобы заканчивать тот бизнес, которые они начинали, то вот цена этой оппозиции. Ошибка «оранжевой» власти была и в том, что под видом оппозиции они хотели просто прийти во власть.

Многие говорили, и я где-то с этим согласен (я общался с людьми, смотрел вашу биографию), что Геннадий Кернес – это человек, который договорится с любой властью. Независимо от того, кто придет к власти, он договорится, чтобы ему было хорошо.

Это искусство компромисса. Если вы считаете, что надо становиться в позу, это неправильно.

 Я ничего по этому поводу не говорю, я спрашиваю, так это или не так?

Я отстаиваю ту точку зрения, что власть должна иметь свое лицо. Безликой она не может быть. И власть должна быть сильной. Сегодня у нас сильная власть, у нее есть лицо, у нее есть лидер, и сегодня мне понятно, чем заниматься в стране, где я живу, живут мои дети, живут мои друзья. Поэтому меня на сегодняшний день вдохновляет такая динамика.

И еще короткий ответ на последний вопрос. Сейчас вы не в оппозиции, вы во власти, и возможно, вы скоро станете не и.о., а снова депутатом горсовета или мэром – всякое может случиться. Но если вдруг вы станете мэром, можно ли говорить, что Геннадий Кернес – это власть, с которой можно будет договориться в любом случае?

Я давно уже занимаюсь отношениями власти и людей, и я думаю, что первоочередная задача – не договориться, а сделать все возможное, чтобы не обмануть то доверие, которое тебе оказано. Это будет самый лучший договор. Во всяком случае, я чувствую в себе силы, поэтому я буду действовать последовательно и согласно тем своим принципам, которые проповедую.

Понял, спасибо вам большое.

И вам спасибо.

Мы сегодня так и не услышали, что вы хотите стать мэром.

Я думаю, это не главная цель в моей жизни.

В жизни, наверное, нет, но вот в ближайшие год-полтора, наверное, да.

Все бывает, и все случается.