Юрий Чижмарь: За мной вели системную слежку

Облитый кислотой киевский чиновник дал эксклюзивное интервью «Комсомольской правде» в Украине» прямо из больничной палаты Ожогового центра.

Юрий Васильевич, вы в больнице – как в крепости. Круглосуточно у вашей палаты охрана. От кого защищаетесь?

Охрана у дверей была выставлена, чтобы медперсонал мог спокойно работать. По словам врачей, пока я был в реанимации, Ожоговый центр штурмовали журналисты. И на тот момент было неизвестно, кто совершил преступление.

Как неизвестно? Еще 23 февраля руководство ГУВД Киева заявило, что нападение совершено на почве ревности. Исполнитель – Дмитрий Котов, заказчик – капитан милиции Назар Фесун. Они вам знакомы?

Никогда не слышал этих фамилий и имен. Откуда эти люди? Ну ладно – исполнитель, но заказчик должен быть хоть как-то связан с жертвой. А я никогда раньше о нем не слышал.

Но, по информации милиции, с Назаром Фесуном вас связывает заочно некая Александра…

Это моя личная жизнь. С этой девушкой я действительно давно знаком. Но о существовании этого парня узнал только на днях из Интернета.

Мне, как юристу, который знаком с психологией преступников, трудно было поверить, что человек, который меня не знал и никогда не видел, испытывает ко мне столько ненависти.

Об истории с абортом, из-за которого Фесун вам якобы и мстил, вы тоже не знали раньше?

Ну, это вообще неправда... Я понимаю, что всех интересует моя личная жизнь, но к вопросу о преступлении она не имеет никакого отношения. Откуда журналисты узнают, о чем подозреваемый говорил на допросе? Кто нарушает тайну следствия? Милиции это безразлично. Значит, их устраивает этот «слив»! Значит, правоохранители заранее подготавливают общество к наиболее подходящей версии! Меня вообще удивляет поведение милиции.

Это достаточно громкое заявление…

Например, 17 февраля не было еще задержанного и моих показаний, но милиция уже озвучивала версии, описывала внешность исполнителя. А через два дня задержали исполнителя, у которого дома нашли кислоту и мою фотографию. Первый раз слышу о преступнике, который после нападения держит у себя все улики. Мол, ловите меня, ловите!

А история с этим милиционером? Он якобы полгода готовил преступление, но уже на второй день после его исполнения у него вдруг проснулась совесть. Сначала он уволился, потом написал явку с повинной.

То есть вы намекаете, что задержанные по вашему делу могут быть невиновны?

Ни на что я не намекаю. Но не исключаю, что капитана могли подставить, надоумить или заставить. Он же путается в своих показаниях. Сначала говорит, что сам все придумал, затем – что идею с кислотой ему подсунул начальник. Думаю, кто-то просто хочет меня дискредитировать. И версия с личной местью – самое успешное оружие. Если нападение готовилось полгода, то преступник планировал не только покушение на меня, но и как придать этому делу общественный резонанс.

Если не Фесун и его личная месть, тогда кто, по вашему мнению, был заинтересован в покушении?

У меня много врагов еще со времен работы губернатором Тернопольской области. В частности, у меня был конфликт с руководством местного УМВД, которое уличили в отмывании ГАИ государственных средств, осуществлении незаконных платежей за техосмотры на несколько миллионов гривен, использовании в служебных целях ворованного автомобиля, в сокрытии факта розыска родственника одного из руководителей тернопольской милиции, который мирно проживал на территории области и получал загранпаспорта для выезда, находясь в международном розыске за убийство двух человек. Были другие подобные преступления, о которых я информировал руководство министерства. Фигурантам этих дел покушение на меня лишь на руку.

Вы говорили о своих подозрениях следователю?

О всех возможных причинах – как служебных, так и политических, которые могли послужить мотивом преступления, – я рассказал следователю. Мы общались почти семь часов, когда я еще находился в реанимации. Правда, через несколько дней в милиции вдруг заявили, что я отказываюсь давать показания. Это очередная ложь, которую озвучили публично!



Врачи обещают, что через 2-3 недели лицо у Юрия будет таким же, как было до покушения. Фото «КП»

Чтобы совершить подобное преступление, нужно знать распорядок дня жертвы. Вы замечали что-то странное накануне покушения? Может быть, за вами следили?

Уже где-то полгода возле моего дома постоянно околачивался какой-то мужчина. Я не видел его лица, он обычно стоял в тени. Кроме того, этой зимой в нашем доме кто-то постоянно выбивал лампочки в фонарях. Соседи жаловались, что во дворе всегда темно. Были и другие факты: 12 июля возле дома мне разбили машину. Затем дважды обокрали квартиру – в сентябре и на мой день рождения.

Почему вы не обратились в милицию еще тогда?

Не придал этому значения. Хотя понимал, что за мной ведут системную слежку. Еще в Тернополе я часто замечал машины, могу предположить, что МВД. Иногда они даже выезжали вслед за мной в Киев, когда я ездил на выходные. Я думал, может, снова взялись за былое.

Когда на вас напали, тоже было что-то подозрительное? 

Когда я возвращался в тот вечер из магазина, в темном переулке появилась фигура – я сразу понял, что это не к добру. Подумал, что могут в ход пустить нож. Я раньше занимался борьбой и приготовился защищаться. Но кислотой в лицо – этого никак не ожидал. Если бы не очки, то, наверное, лишился бы зрения, а так они защитили глаза.

Кстати, я сразу понял на ощупь, что это соляная кислота. Она имеет жирную консистенцию, и самый лучший ее разбавитель – вода. Поэтому сразу побежал домой с закрытыми глазами, а не погнался за тем, кто на меня напал. Я тогда чудом добрался до парадного через весь парк: у нас там ступеньки, лавочки, дышать нечем – испарения кислоты попали в горло и нос…

Когда вы поняли, что это соляная кислота, испугались?

А чего врать, испугался. Мне, взрослому мужчине, который хочет и может работать, было страшно стать инвалидом, лишившись зрения.

Что говорят врачи?

Думаю, будет все нормально. Главное – зрение сохранили, а все остальное поддается коррекции. Через две-три недели вы увидите лицо, практически ничем не  отличающееся от того, которое было до Нового года.

Когда ваше дело попадет в суд?

Следствие может длиться от трех месяцев до бесконечности. Хотелось бы побывать на очной ставке, ознакомиться с материалами дела. Если следователи все построят на явке с повинной, то в суде оно просто развалится. Подсудимые откажутся от своих показаний и выйдут на свободу прямо из зала суда. Так и произойдет, вот увидите. Но дело не попадет в суд, пока я не выйду из больницы.

Когда собираетесь домой?

Врачи обещают дать выписку к концу марта, хотя я очень хочу покинуть эти стены раньше. Я хорошо себя чувствую и не вижу необходимости находиться здесь дальше. Надоело…

Друзья и мама пытаются развлекать меня, но домой хочется. Я уже научился «жить с капельницей», изучил палату вдоль и поперек – по диагонали она ровно три метра – 160 кругов и, считай, прошел один километр.