Среда , 24 апреля 2024

Каша Сальцова: «Все живут за счет корпоративов – это не секрет»

Алина Ханбабаева | Среда , 20 июня 2012, 11:13

На днях в Харькове состоялся концерт группы «Крихiтка». О мужском и женском, о языке и музыке, экологии и смысле жизни мы говорили с нежной и вдумчивой Кашей Сальцовой.

Каша Сальцова: «Все живут за счет корпоративов – это не секрет»

– Какую нишу занимает «Крихiтка» в украинском шоу-бизнесе?

– Как бы так выбрать место между финансовой дырой и авторскими небесами. Мне везет с тем, что у меня лучшая украинская публика. То, о чем мечтают все артисты – сольные концерты с контактом, которые у них происходят раз в год. У меня такой каждый концерт. Поэтому, в принципе, если бы не количество концертов и масштаб страны, я была бы тотально счастлива, а так мне приходится искать еще какие-то работы, я не могу жить за счет музыки и кассовых концертов.

Я думаю, что мы являемся актуальной украинской музыкой. Мы работаем над звуком не меньше, чем это делают западные группы. Работаем достаточно настойчиво. Мы экспериментируем, много репетируем, я стараюсь чаще и больше писать. Надо смириться с тем, что это никогда не будет выглядеть ни как в России, ни как в Польше, ни как на Западе. В нашей стране лишь двадцатилетний шоу-бизнес со всеми вытекающими.

– Вы как-то сказали, что делаете музыку, которую хочется, а не ту, за которую платят деньги. Говорит ли это о том, что вам не платят?

– На кассовых концертах мы один из самых популярных коллективов – где-то на седьмом месте по рейтингу артистов, которые часто выступают. Кажется, у наших коллег «Бумбокса» и «Океана Эльзы» около 40 концертов в год, у «Тартака» около тридцати, а потом идут такие группы, как мы. Я не жалуюсь на количество выступлений, поскольку мы востребованный коллектив.

Другой момент, как часто публика готова платить. Из-за того, что мы экономически неразвитая страна, не все жители крупных городов имеют привычку посещать концерты в пятницу, субботу, воскресенье, и платить за вход по десять долларов. Это ситуация, в которой мы зависим от публики. Нам платят, но никто не живет за счет кассовых концертов – вы должны это понимать.

Все живут за счет корпоративов – это не секрет. Никто не продает альбомы десятками тысяч. Люди живут за авторские отчисления, продают песни в другие страны, живут за счет частных вечеринок у олигархов на яхтах. А на частные вечеринки заказывают не столько хорошую музыку, а скорее музыку из телевизора. Мы не совсем оттуда, поскольку в последнее время мало снимали клипы. Но мы также зарабатываем корпоративами, каждый из нас имеет свою профессию, и мы действительно не живем за счет музыки.

– Вы могли бы писать песни для других исполнителей?

– Я никогда не практиковала. Последний раз я писала песни для каких-то утренников еще в школе. Но пока есть девушка, которая захотела, чтобы я для нее написала. Она мне очень нравится и я попробую, но пока что мы не хотим это обнародовать. Скажу только, что это будет украиноязычный трек.

– А спеть чужую песню?

– Мы сегодня не пели «Аврору», но песня не моя, и текст не мой. В принципе, если текст крутой, то мы все подпеваем. Мне нравится распеваться под песни Ланы дель Рей, они очень удобны для этого, и вообще крутые. Недавно мы сделали кавер на «Сахалин» группы «Люк», и я с таким удовольствием его пела! Я думала: «Боже, как жаль, что не мы ее написали – мне так нравится эта гармония». Я петь чужие тексты, конечно могу, но мне кажется, я убедительнее выгляжу на сцене не как исполнитель, а как автор.

Это момент осознания того, что ты придумал и того, что ты знаешь, как это донести. Я думаю, что в этом сила группы. Чтобы исполнять чужие песни, нужно быть или гениальным вокалистом, или артистом. Передавать их так, чтобы никому не пришло в голову, что ты этого не чувствуешь. Или это должно быть очень близко к твоей ситуации. Я знаю артистов, которые говорят, что не хотят петь ничего негативного, ничего о несчастной любви, ничего о трагедии, потому что это влияет на их жизнь. Они этим живут. Сейчас я все-таки сконцентрирована на собственном репертуаре, и, например, песня «Григорий», несмотря на иронию, мне кажется очень моей.

– Она войдет в ваш постоянный репертуар?

– Я не знаю, что произойдет с группой осенью, потому что у нас у всех разные планы: кто-то хочет уехать из страны, кто-то хочет перейти в другой коллектив. Мы дружим, у нас нет конфликтов, но мы понимаем, что ситуация в стране складывается таким образом, что заниматься творчеством становится все сложнее и сложнее.

Мы с Колей (гитарист группы) сегодня говорили об этом. Мы вместе десять лет и сейчас пришли к выводу, что нам сложно. Мы прекрасно понимаем группы, которые прекращают свое существование, потому что каждый миг становится сложнее. Мы надеялись, что в какой-то момент сломаем что-то и начнем преодолевать, но комплексы СМИ такие же, как и пять лет назад, публика так же бедна, как и пять лет назад. Появляются музыканты, которые больше не надеются на украинскую публику. Надежды на фолк-публику еще есть, а на городских жителей – нет. Все новые перспективные группы кроме одной или двух – англоязычные. Все музыканты теряют доверие к тому, что мы делаем. Только любовь к музыке остается единственной причиной продолжать.

– В случае распада группы вы продолжите заниматься музыкой?

– Нельзя бросить заниматься музыкой, потому что это ненадолго. Тот, кто занимался музыкой, не бросает этого. Бывает пауза, а потом все снова берут инструменты. Я буду так или иначе заниматься этим дальше. Возможно в другой стране, возможно с другим составом, возможно в другой роли, кто знает, возможно я освою укулеле ... Музыка – это лучшее, что со мной происходит в жизни.

– В последнее время ведется много разговоров по поводу продвижения группы «Крихiтка» на российский музыкальный рынок. Какие шаги уже сделаны?

– Я подожду до осени. Я еще изучаю себя как автора, который может писать на русском. Я не была на этом сконцентрирована. Я, конечно, что-то там рифмую, но я сейчас смотрю на тексты, которые у меня выходят и понимаю, что я не знаю этого человека. Мне нужно провести еще время с собой. Я это делаю, но увидит ли кто-нибудь кроме меня результат, я не уверена.

– Все знают вашу позицию по поводу языковой ситуации в стране. Как долго, по вашему мнению, власть будет спекулировать этим вопросом?

– То, что престиж украинского языка является заниженным – это очевидный факт. И в первую очередь, это вина СМИ и государственной политики. Постоянно занижают престиж и достижения украинцев по сравнению с любыми иностранцами – это факт. Любой может процитировать российское или советское популярное кино, и почти никто не знает цитат из украинского кинематографа. Разве что из мультиков про Петрика Пяточкина.

Так что наши культурные наработки кажутся меньше, чем русскоязычные или западные, никто не делает из них престижных вещей – это факт. Спекуляция на языковом вопросе будет продолжаться пока есть люди, которые за 150 гривен придут с плакатом «Я хочу говорит по-русски!» Мне никто не запрещает говорить на русском, и я, как русскоязычный человек не чувствую никаких притеснений. И это приманка для дурачков. Даже радикально настроенное русскоязычное население настолько сильно возмущено тем, как власть отбирает бизнес, покупает себе что-то за их счет, и им безразличен искуственно созданный языковой вопрос.

Вы же понимаете, западники поехали в Донецк, увидели, что там нормальные люди. Из Донецка люди поехали во Львов и поняли, что никто там за русский язык не будет притеснять. Люди постепенно становятся умнее, мне кажется. Остается все меньше и меньше людей, которые покупаются на это и в прямом и переносном смысле.

– Какой была бы ваша программа популяризации украинского языка?

– Я считаю, что необходима переаккредитация всех учителей, высокие зарплаты работникам детских садов и школ. Нам нужна новая генерация педагогов, которые донесут украинский, как это сделали мои преподаватели в лицее, где я училась, что украинский – это престижно и интересно. Я разговариваю на украинском не в последнюю очередь благодаря тому, что у нас была экспериментальная программа, и учителя были патриотами – это реально работает.

Еще думаю, что повесила бы на дереве всех, кто в образовании на должностях, тех, кто сознательно занижает престиж украинского языка и искажает язык для того, чтобы его не учили. Я боюсь, что такое может произойти даже в буквальном смысле, потому что украинцы начинают уже психологически доходить до этой гайдаматчины. Если бы я занималась политикой, я донесла бы до каждого украинца, что он должен развиваться не для какого-то незнакомого человека, а для себя и соседа, с которым живет рядом. Мы должны заботиться о друг друга лучше. Но я боюсь, что если я пойду в политику, это случится лет через двадцать, когда найдется 200 порядочных людей, которые откажутся воровать и будут работать за зарплату, которые поймут, что быть чиновником – это просто служить народу. Пока такой генерации нет, придется ждать.

– Возможно ли появление гражданского общества в Украине?

– Это вопреки нашему менталитету, понимаете. Я думаю, что люди терпят других людей, которые воруют на высших должностях, потому что они и сами крадут. Они терпят тех, кто злоупотребляет, потому что и сами злоупотребляют и нарушают. В мелочах: занес взятку врачу, недолил что-то на баре – мы все такие. В каждом из нас есть эта червоточина, олицетворением которой является наша власть. На самом деле мы должны смотреть на них, как в зеркало. Как только люди начнут это осознавать и не делать так же, они исчезнут сразу, и мы даже не поймем, как это произошло. К сожалению, наша власть является экстрактом из нас. Мы должны на них смотреть внимательно, потому что это мы.

– Ваши эко-инициативы будут иметь продолжение?

– Я вижу, что люди начинают самостоятельно и без напоминания выдумывать какие-то себе эко-торбочки. Я все еще читаю по приглашению бесплатные лекции для школьников и студенческих групп, провожу мастер-классы на фестивалях. Я думаю, что это было наше успешное начинание, а сейчас мы готовимся к другой акции, которая называется «Второе чтение». Это акция по наполнению сельских библиотек периодическими изданиями, которые уже прочитаны в городе. Я покупаю 5-6 журналов в месяц и знаю, что сельские библиотеки не могут себе это позволить.

Мы обратились в фонд «Библиомост», занимающейся обеспечением сельских библиотек компьютерами, они предоставили нам список библиотек, с которыми они договорились. Я думаю, что осенью или летом мы уже начнем эту акцию. Она проходит под кодовым названием, ее придумала наш дизайнер, который делает эко-сумки, «Слез с трактора – почитал Esquire». Поэтому сейчас мы собираем журналы и осенью будем отправлять их в сельские библиотеки.

– Лето – фестивальная пора, где можно увидеть «Крихiтку» этим летом?

– Большинство украинских фестивалей являются этническими. Мне жаль, что нас не позвали в "Краще місто" в Днепропетровск – не успели связаться с менеджментом или договориться. Я не знаю подробностей, но мы бы охотно выступили. Мы бы с удовольствием выступили на фестивале «Просто Рок», но нас пока туда не позвали. А остальные фестивали, насколько я знаю, этнического или джазового направления, поэтому мы не там и не там. Мы просто мейнстрим поп-группа. К тому же не все могут выполнить райдер, не все могут позволить себе наш гонорар, насколько я понимаю. Мы открыты для сотрудничества, но, кажется, этим летом мы выступаем только на фестивале "Захід" в августе.

– А поедете куда-то в качестве слушателя?

– Я не против съездить в Днепропетровск, если успею. Я бы хотела посмотреть, как вживую работает Evanesсence и еще несколько возможно менее актуальных групп. Я пропустила Garbage, которых очень люблю – это такая группа детства. А вообще мы предпочитаем западные фестивали. Возможно, поедем в Испанию и в США осенью.

– Как вам работается с мужчинами?

– Я им очень благодарна. Мужской коллектив меня воспитал – я стала лучше понимать мужчин, стала мягче благодаря им. На самом деле я верю, что у нас патриархальное общество, в том смысле, что женщины несут большую ответственность за ту фигню, что творят их мужья. Я понимаю, что атмосфера дома, в школе, на работе, созданая психотическими девушками и женщинами, очень сильно сказалась на том фидбеке, который мы все получаем, когда начинаем впервые сталкиваться с противоположным полом.

Мне кажется, что я неплохо научилась понимать, чего хотят и чего ждут от нас мужчины. Это совсем не то, что мы себе думаем. Абсолютно. Они гораздо проще и предсказуемой – и это прекрасно. Я не жалею ни об одном дне, ни об одной репетиции. У каждого есть семья, друзья, личные отношения, у меня есть еще группа – это уникальный опыт действительности. Я не верю в дружбу между мужчинами и женщинами, но когда у вас есть общее дело, возможно определенное сближение и оно совсем другое. Я думаю, даже если мы развалимся, мы обязательно будем поддерживать отношения, ведь иногда мы понимаем друг друга лучше, чем близкие друзья. Поэтому я очень благодарна судьбе, что столько лет провела в мужском коллективе.

– Каша, а какой ваш рецепт любви?

– Я в прошлом году вывела формулу счастливой жизни для мужчин и женщин. Для женщин формула проста. Нужно помнить, что мужчины любят три вещи: секс, борщ и аплодисменты. А если мужчины хотят быть счастливыми с женщинами, им также нужно знать три вещи: женщинам нужны уважение, сочувствие и бриллианты. Пока я испытываю эту формулу на друзьях, и все говорят: «Правда!». Примерно так, но в нашем гендерном обществе, где натурала днем с огнем не найти, это может варьироваться.

– Что такое любовь?

– Настоящая любовь, когда каждый может жить своей жизнью, но понимать, что вы вместе. Это действительно свобода, когда ты добровольно отказываешься от худших проявлений своей природы ради кого-то. Я думаю, что вот это настоящая любовь.

– А что важнее – быть любимой, или любить?

– Я не различаю. Я верю, что любовь бывает только взаимной. Все остальное – игры самолюбия.

– Насколько важна самореализация для современной женщины?

– Женщина, у которой нет собственного дела или увлечения, может разрушить мир. У женщины обязательно должна быть своя территория – это может быть музыкальное творчество, кулинария, благотворительность. Я на сцене, поэтому я не знаю, что такое дефицит этого – я заполнила себя творчеством. У женщины должна быть отдушина, куда не допускаются мужчины, потому что женщина в первую очередь человек. А женщины постоянно об этом забывают. Если ты забываешь, что ты сначала человек, а потом баба – ты будешь несчастной. Ты в зеркале должна видеть себя. Не женщину, а себя!

– Вы разделяете понятия человек и женщина?

– Конечно. Я, в первую очередь, человек. Я очень сильный человек, и поэтому мне удается делать чуть больше, чем женщине.

– Кем вы хотели быть в детстве?

– Я хотела быть солдатом. Мне кажется, я из тех людей, которые должны служить цели. И я служу.

– Вы чувствуете себя солдатом в сфере музыки?

– Да. Конечно. Я воюю. В первую очередь воюю сама с собой. Чтобы выиграть, чтобы не сдаться, не дать себе бросить, ошибиться. Это цель каждого. Жизнь тебя склоняет, а ты борешься. Если ты не знаешь, чего ты хочешь, то жизнь покажет тебе, что она способна сделать с теми, кто не знает, чего хочет.

– В чем смысл жизни для вас?

– Мне кажется, что я его понимаю, но я еще проверю его в некоторых жизненных ситуациях. Я проверю, что такое иметь детей лет через 5-7-10, а потом сделаю основательные выводы, которыми буду готова поделиться. Смысл жизни в процессе жизни. Это очень банально, но это правда, мне кажется.

– Какой будет музыка будущего?

– Вообще я не думаю, что есть какое-то будущее. Я верю в то, что я гость здесь, я сюда зашла на 60-80 лет, и потом я выйду. Что будет? Это вообще моя Компьютерная игра, я иду и вот вас встретила. Как только закончится игра – все исчезнет. Технически ничего не существует, я просто смотрю. Я понимаю, как это звучит ... Музыка будущего меня не очень волнует, я живу здесь и сейчас ...