"Влияние алкоголя - факт преувеличенный", - Евгений Гудзь

Полтора часа Gogol Bordello изливали на слушателей огненный поток из музыки, энергетики и кубанского вина. После концерта нам удалось пообщаться с неудержимым и неутомимым Евгением Гудзем и узнать побольше о корнях, музыке и новом альбоме группы.

Что вас привлекло на Кубану?

В декабре мы уже были в Краснодаре с акустической версией бэнда. Из всего русского турне нам очень понравился Екатеринбург и Краснодар – города, которые артисты зачастую обходят стороной. В общем-то, это традиционная  практика Gogol Bordello ехать туда, куда никто не отваживается. Мы делаем так не только в России, но и в Латинской Америке, и в Канаде. Не знаю почему, но в таких местах у нас всегда получается очень хороший и теплый контакт с публикой. Может потому, что наш бэнд собран из людей с разных континентов, но это глубоко не столичный народ. Мне близок дух мест, где люди еще связаны со своим фольклором. Сейчас в столице появляется много модных этно-роковых ансамблей, но это запоздалый процесс - весь этно-рок создан людьми из Украины, Молдавии, Сербии, Хорватии - из более периферийных мест, где фольклор проявляется сильнее. Такая природная энергетика у нас.

А как вам публика на Кубане?

Не зря на ум приходит слово природная энергетика, потому что персоналити бэнда привлекает точно таких же фанатов. Вот смотришь на фронтмена группы, вот какой чувак, такие у него и телки. Стоит чувак в красивой рубашечке с красивой челочкой, вот такие и телки у него. Нас, в первую очередь, окружают люди с природной энергетикой. Наши фанаты – это люди в возрасте от четырех-пяти лет, до мастеров кунг-фу и айкидо, которым семьдесят пять лет. В Нью-Йорке есть несколько мастеров восточных дисциплин – одни из лучших в мире. Они любят Iggy Pop, Gogol Bordello и прочий интенсивный рок-н-ролл, поскольку это им очень близко по энергетике.

Ваши корни повлияли на вашу популярность?

Нас воспринимают как артистов из Нью-Йорка, которые, в общем-то, там выросли. Я из Киева, конечно, но тем Нью-Йорк и славен, что все готовы забыть, откуда ты пришел и принять тебя таким, какой ты сейчас. Наши корни вряд ли имеют какое-то отношение к нашему успеху - я мог бы быть из Вьетнама или Анголы. Шансы были бы такими же.

Мог ли Gogol Bordello появиться в России или Украине, если бы не было эмиграции?

Да. В Хабаровске или Улан-Уде (смеется). Конечно нет! Я бы все равно занимался музыкой, но какой она была бы, я понятия не имею. До Gogol Bordello у меня был три группы: самая первая – какой-то nowave, Brian Eno, стаккато, гитары без дисторшна, потом был ортодоксальный панк, потом хардкор. Чтобы возникла такая группа, как Gogol Bordello, нужно прочувствовать и проникнуться этим материалом до такой степени, которую жизнь в Восточной Европе тебе не предоставит. Наша музыка, по большей части, родилась из желания составить персональную мозаику, удовлетворяющую все наши потребности от нью-йоркского андеграунда и латино-музыки, до корневой музыки, славянской, цыганской. Чтобы так за ней соскучиться, нужно побыть вдалеке от нее долгое время. Я начал изучать фольклор и вспоминать это все, прожив шесть или семь лет в Америке. Я так соскучился за этим! Хотя я всегда любил западно-украинскую музыку, и румынскую музыку, которая привлекала меня своей бесноватостью.

Почему сейчас большим успехом пользуются эклектичные коллективы?

Это тенденция по всему миру во всех сферах. Экономическое, культурное, политическое развитие мира в целом подвержено этой тенденции. Евтушенко как-то сказал, что границы – это шрамы Земли. Я придерживаюсь этой точки зрения. Может быть, шрамы заживут в один прекрасный момент, потому, что это все искусственные распределения, а познание друг друга – это неотъемлемая часть эволюции. Я всегда думал, что если бы не было Эйнштейна, был бы другой чувак, не было бы The Beatles, была бы другая группа, не было бы Боба Марли, был бы кто-то другой, не было бы Gogol Bordello – была бы другая группа как Gogol Bordello. Просто есть тенденции, и появляется человек, который выражает их лучше всех.

А какая музыка нравится Вам?

У меня нет каких-то святых ансамблей, плакаты которых я развешиваю на стенах – это абсурд. Раньше мне нравился Ник Кейв. Я слушаю много музыки, особенно музыки анонимных музыкантов. Я не хотел бы, чтобы меня воспринимали как человека, который «впаривает» какую-то музыку и диктует, что слушать. Живя в Бразилии, я столкнулся с тем, о чем всегда подозревал: основные музыкальные тенденции создают анонимные музыканты. Это музыканты высокого уровня, которых в общем-то никто не знает за пределами их улицы. Эти музыканты живут день ото дня, играя сейшены, потом появляются люди вроде меня, которые все это адаптируют. Это люди из поп культуры. Я более-менее от корня, поскольку имею отношение к цыганской культуре. Весь рок-н-ролл сделан людьми, которые адаптируют музыку, идущую от блюзменов и анонимных рокеров. Анонимных потому, что никто никогда толком о них не узнал.  Мне бы хотелось, чтобы наше творчество эти люди воспринимали как респект к тому, что они делают. Например, лучшая регги-музыка была создана безымянными людьми, и этот процесс продолжается. Я слушаю музыку с Кубы, из Колумбии, много «бали-фанка» – это стиль музыки, который существует только в фавелах Рио-де-Жанейро и больше нигде не признан. Слушаю творчество многих молодых групп. У меня сложилась система: я выезжаю в тур с чемоданом, в который вложен еще один чемодан. Я знаю, что в конце он мне понадобится, чтобы сложить новинки – все то, что дадут мне люди. Я не знаю, как так получилось, но мы якобы лидеры балканской музыкальной революции, по крайней мере в Аргентине или в Японии. Поэтому ко мне часто приходят молодые люди, которые говорят: «Слушай, мы буенос-айресовская балкан-банда…» Это звучит смешно, но я подумал, что с восточноевропейской, балканской и цыганской музыкой произошло то же, что когда-то с регги. Регги была маленькой региональной музыкой, но благодаря Бобу Марли и его коллегам о ней узнал весь мир. Теперь ты приезжаешь в Японию, а там японские группы исполняют регги-музыку. Бывает очень даже неплохо. То же самое произошло с балканской и цыганской музыкой – она постепенно становится частью всех культур.  В Латинской Америке это происходит прямо сейчас. Точно так же как сейчас нельзя пойти на «парти» в России, Украине, Сербии или Хорватии и не услышать латино-музыку. Как-так, «парти» без латино-музыки?! Что это за «парти» вобще?! Точно так же там говорят: «Что это за «парти», если там мне прозвучал Gogol Bordello или Брегович!?

А почему вы не сотрудничали с Кустурицей?

Эмир Кустурица - наш очень хороший друг. К сожалению, мы познакомились с ним слишком поздно, чтобы как-то колаборировать. Хотя вот Брегович очень крепко варится в этой теме, и с ним мы записали пару новых треков для его альбома и даже играем их на совместных концертах. С музыкальной точки зрения это более оправдано. Это музыка, это то, чем мы живем.

Когда поклонники группы смогут услышать новый альбом?

Это альбом нужно ждать к марту месяцу. Потому что сейчас лето и все заняты гастролями и отдыхом, но в сентябре после небольшого отдыха в Бразилии мы приступим к записи.

К слову, об отдыхе…

Образ жизни из серии «работа-отдых» – не мой. Концепция отдыха у меня другая. Если говорить о путешествиях, то их очень много. Я люблю переезжать куда-то и жить там месяцев по шесть. В Бразилии правда уже четвертый  год пошел, но это потому что Бразилию не перекрывает ничто. Хотя большое  впечатление на меня произвели Марокко  и Сибирь. У меня всегда был очень  хороший контакт с людьми из Сибири.

Вы снимались в кино. Как вам  полученный опыт?

Я думаю, что с большим кайфом я выступил бы в роли режиссера – это как-то честнее. Есть актеры которые снимаются, ходят на премьеры, смотрят, охреневают от того, как это здорово… У меня почему-то полностью отсутствует такое чувство. Я думаю: «Окей, выйду-ка я покурю, пока люди досмотрят». Я не знаю, почему, но у меня не возникает чувство глубокого удовлетворения. Может потому, что это не те фильмы, которые я хотел бы снять. Но этого можно добиться, сняв собственный фильма, Так, например, делал Шукшин - мой любимый режиссер.

Каким было бы ваше кино?

У меня есть пара идей. Они в общем-то автобиографические, но мне бы очень хотелось снять спагетти-вестерн. Я, правда, не придумал еще, где это сделать. Может в Сибири. Я большой фанат жанра спагетти-вестерн. Мне нравятся Серджио Корбуччи и Серджио Леоне.

На сцене вы практически не расстаетесь с вином. Алкоголь влияет на процесс создания музыки?  

Он вобще никак не влияет на ход творческих событий. Влияние алкоголя - факт преувеличенный, особенно в России и в Ирландии. Жизнь сложилась так, что на концерте я выпиваю бутылку или три четверти бутылки вина. Это действительно мой любимый напиток из повседневных. Конечно, если дело доходит до настоящего празднования олимпийского уровня, то есть бразильская кашаса. Эта история с вином скорее всего получилась так: вино –  успокаивающий напиток, и во время самого начала бурной концертной деятельности, чтобы выйти из состояния перенапряженности, я всегда выпивал один-два бокала, а остаток брал с собой на сцену. Скорее всего, всё было именно так. На творчество это никак не влияет. Можно закладывать, можно не закладывать – неважно.