Актриса Ольга Двойченкова рассказала о премьерном спектакле «Харьковского Открытого Театра»
– Вы работали над этой постановкой вместе с режиссером Андреем Лебедем, нашли с ним общий язык?
– Это мой ученик, только я преподавала у него не режиссуру, а актерское мастерство. После окончания университета искусств он начал работать режиссером там же, где и я – в «Театре юного зрителя». Он поставил на нашей сцене несколько спектаклей, и я играю в каждом из них. Поэтому работа над «Театром» была для нас как любовь.
– Достигли полного взаимопонимания?
– Да! Дело в том, что у меня был юбилей 19 сентября. И мы долго думали, как его отметить, какой материал для этого взять. Был вариант взять пьесу Островского или делать творческий вечер: петь, танцевать, читать стихи. Всё это я умею, но хотелось чего-то нового. Совершенно случайно нашли «Театр» Моэма. Андрей не знал этот материал, не смотрел экранизацию 1985 года. Мне самой этот фильм не понравился, считаю его иллюстративным, книга гораздо глубже, интереснее, тоньше. Так что роман обнаружился случайно: книга упала Андрею на голову – он переезжал, и во время перестановки именно произведение Сомерсета Моэма выпало с книжной полки. Кто-то из друзей и посоветовал остановиться на «Театре». Поставили спектакль всего за месяц. Отыграли на моем юбилее, затем перенесли его на большую сцену.
– Как вам кажется, – это достойный подарок?
– Это называется «сами себе подарили»: сами поставили, сами купили костюмы и сделали декорации. Но, правда, отличный подарок. Всё совпало: практически совпал возраст, настроение и многое другое. Хотя мне кажется, рано еще делать выводы, это общий закон театра – спектакль должен пройти несколько раз, чтобы мы начали кайфовать. Кстати, уже был первый «выход» постановки в свет. Отыграли в ресторане «Париж» – в форме кафе-театр. Для актера там очень сложно работать. Но зато я поняла принцип, по которому нужно играть, как подавать материал. Теперь я воспринимаю каждого зрителя в зале как психотерапевта. Героиня исповедуется, полностью откровенна. Даже в ресторане мы смогли взять очень хороший темп, и зрители реагировали – смеялись, грустили вместе с нами. Официантам было трудно сосредоточиться на работе, потому что следили за действом. Мы получили настоящее удовольствие от игры.
– Расскажите об особенностях постановки.
– Мы практически начали ставить моноспектакль. Но поскольку мы поняли, что не обойтись без партнеров, Андрей привлек двух молодых актеров. Они считают, что их функция – лишь вспомогательная. По моему мнению, они полноценные участники действия, хоть роли и не большие. Они достойные соперники моего персонажа. Это любовник главной героини Томас Феннел и его пассия – Эвис Крайтон. Играют их мои ученики, молодая семейная пара, – так много совпадений! Они очень способные.
– Считается, что Моэм мастер реалистичных персонажей. Встречали ли Вы такие характеры, как в «Театре», на настоящей сцене?
– Конечно, но литературный образ всегда очищен – там квинтэссенция, архетип. В жизни всё размыто – немного от одного, немного – от другого. Например, Томас – яркий, сильный. Парень, который приспособился за счет Джулии к жизни в высших кругах. Но у него есть золотое качество – у него дар любить женщин. Таких людей я не встречала, это собирательный образ.
– А Вам легко было понять свою героиню? Тоже счастливой и свободной чувствуете себя только на сцене?
– Когда ты на сцене, кажется, будто попал в другое измерение, начинается другая жизнь. Но и сама жизнь – это творчество, возможность добиваться чего-то и работать над собой вне театрального зала. Героиня этого не поняла, но жизнь ее поставила в такие условия, что она вынуждена была развиваться. Ее унизили, сломали, подсунули какого-то бухгалтера в любовники, выставили перед ней девчонку-соперницу… Она этого раньше не знала. После таких страстей, страданий и переживаний душа ее очищается. Джулия понимает, что всё вокруг иллюзорное, сиюминутное, а настоящее – это лишь тот дар, заложником которого она является. Это произведение о женщине-творце!
– «Говорят: игра – притворство. Это притворство и есть единственная реальность», – утвержает Джулия в финале. Вы с ней согласны?
– Да, потому что она говорит, что наша жизнь – это иллюзия. Суть произведения Моэма в том, что Джулия, сама того не осознавая, пришла к платоновской теории идеи. Смысл имеют лишь идеи, сознание первично, а материя вторична. Лишь образ реален, остальное – иллюзии. Под игрой здесь подразумевается именно идея.
– Декорации минимальны, музыкальное оформление – блюз и рок 60 годов. Зритель придет на спектакль за содержанием, верно?
– Да, хотелось бы, чтобы зритель сопереживал, соучаствовал, очищался. Достиг катарсиса. Сострадать броской форме не удастся – он будет отстранен от действия, начнет скучать, задаваться вопросом «зачем»? Но наш спектакль как раз действует на чувства, рассказывает об идеях, при этом не навязывает ее, а лишь показывает, даже намекает. Роман Моэма «Театр» актуален и уникален. Во-первых, своей концепцией платоновских идей. Очень современно, на мой взгляд. Если это правильно подать, мысль Моэма станет ментальным открытием для зрителя.
В этом я вижу ценность постановки. Театр существует во времени, режиссура должна ловить те идеи, которые витают в воздухе. Эта концепция очень старая, но в тоже время весьма актуальная сегодня. Кроме того, женщины-зрители в возрасте 50 лет иногда теряют веру в себя. Думаю, для этой категории очень важно увидеть такую героиню, которая смогла снова обрести себя в 46 лет, начала двигаться вперед.
