«Цель номер один — все мы». Елена Зеленская дала интервью CNN

В интервью CNN отмечено, что когда российские войска вторглись на их родину, президент Украины Владимир Зеленский и первая леди Елена Зеленская отказались бежать или сдаться, предпочитая вместо этого — как и многие их соотечественники и женщины — неповиновение перед лицом агрессии.

 

В то время, как внимание президента было сосредоточено на военном сопротивлении российским силам, первая леди сконцентрировалась на гуманитарных и детских проблемах, работая над повышением осведомленности всего мира о страданиях простых украинцев в результате войны.

 

Кристиан Аманпур из CNN взяла интервью у Зеленской по электронной почте. Ее ответы переведены с украинского.

 

 

- Госпожа первая леди, учитывая все происходящее, как вы и ваша семья держитесь?

Многие из тех, кто в одиночку бежал с полей сражений, кто видел смерть, говорят, что главное лекарство после пережитого — это действовать, что-то делать, быть кому-то полезным. Меня лично поддерживает тот факт, что я стараюсь защищать и поддерживать других. Дисциплинирует ответственность.

 

- Когда вы стали первой леди, вы пообещали сделать детей центральным элементом своей работы. Насколько разрушительным было видеть, как украинские дети, в том числе и ваши, страдают в зоне боевых действий?

 

- Так оно и было: Дети и их нужды были одним из основных направлений моей работы, наряду с внедрением... равноправия всех украинцев. Перед войной мы начали реформу школьного питания, готовясь к ней несколько лет, чтобы было вкусно и одновременно полезно, чтобы дети меньше болели. Что я чувствую сейчас, спросите вы? Я чувствую, что нас отбросило на годы и десятилетия назад.

 

Сейчас мы говорим не о здоровом питании, а о еде вообще. Речь идет о выживании наших детей! Мы уже не обсуждаем, как раньше, какое оборудование лучше для школ, [вместо этого] речь идет об образовании для миллионов детей. Мы не можем говорить о здоровом образе жизни детей — цель номер один — вообще их спасти.

 

Половина наших детей была вынуждена уехать за границу; тысячи получили физические и психологические травмы. 23 февраля [за день до вторжения России в Украину] они были обычными европейскими студентами с расписанием и планами на каникулы.

 

Представьте, что вы построили и отремонтировали дом и только что поставили цветы на подоконник; а теперь он разрушен, и на развалинах надо разжечь костер, чтобы согреться. Это то, что произошло с нашей политикой в ​​отношении детей и с каждой семьей в целом.

 

- Расскажите о работе, которую вы проводите для поддержки украинских женщин и детей-бежендцев? Что еще может сделать мир, чтобы помочь на этом фронте?

 

- Сейчас я работаю в нескольких направлениях. Летом нам удалось создать саммит первых леди и джентльменов мира , и теперь мои коллеги — настоящие союзники в этом.

Во-первых, мы эвакуируем наших самых уязвимых — детей с [раком], [с] инвалидностью и сирот — в страны, которые согласны принять их на лечение и реабилитацию. Основной маршрут проходит через Польшу, а оттуда - в другие европейские страны.

 

Во-вторых, мы завозим в Украину инкубаторы для поддержки новорожденных в городах, которые бомбят русские. Во многих больницах перебои с электричеством, и жизни детей угрожает опасность. Поэтому нам нужны устройства, которые непрерывно спасают жизни. Уже поставлено два таких устройства и планируется поставить еще восемь инкубаторов.

В-третьих, мы ускоряем адаптацию беженцев — детей и их матерей — к новому месту жительства, потому что одной гуманитарной помощи недостаточно: детям нужна ускоренная социализация и обучение на новом месте. В частности, это касается тысяч детей с аутизмом, оказавшихся за границей. Сейчас мы работаем над тем, чтобы облегчить им доступ к классам, иначе их развитие просто остановится.

 

Вместе с посольствами мы координируем акции в поддержку Украины — уже несколько международных концертов собрали деньги на гуманитарную помощь украинцам.

 

- Удалось ли вам видеться с мужем с момента начала конфликта?

 

- Владимир и его команда фактически живут в кабинете президента. Из-за опасности нам с детьми было запрещено оставаться там. Итак, уже больше месяца общаемся только по телефону.

 

- Весь мир был вдохновлен военным руководством вашего мужа Украиной. Вы вышли за него замуж в 2003 году и знаете его с тех пор, как оба учились в университете. Вы всегда знали, что в нем есть это?

 

- Я всегда знала, что он был и будет для меня надежной опорой. Потом он стал прекрасным отцом и опорой для нашей семьи. И теперь он показал те же черты.

Он не изменился. Просто больше людей увидели это моими глазами.

 

- У вас есть 17-летняя дочь Саша и девятилетний сын Кирилл. Как вы объяснили им войну? Они остаются с вами?

 

- К счастью, дети со мной. И, как я уже сказала, когда есть, о ком позаботиться, это очень дисциплинирует. Кстати, это касается и самих детей — они за это время резко выросли и тоже чувствуют ответственность друг перед другом и окружающими.

 

Особо ничего объяснять не пришлось. Мы просто говорим обо всем, что происходит. Когда я смотрю интервью детей из Бучи или слышу рассказы друзей о своих детях, я понимаю, что дети все понимают не хуже взрослых. Они смотрят в суть. Как сказал один маленький ребенок: "Почему русские такие злые на нас? Видимо, их дома побили?"

 

- Сообщается, что вы вторая по значимости цель российских войск после вашего мужа. Как сохранить решимость перед лицом такой опасности? Что заставило вас остаться в Украине?

 

- Почему-то мне постоянно задают этот вопрос. Но если присмотреться, становится ясно, что каждый украинец — мишень для россиян: Каждая женщина, каждый ребенок.

Те, кто погиб на днях от российской ракеты [при] попытке эвакуации из Краматорска, не были членами президентской семьи, они были просто украинцами. Так что цель номер один для врага — все мы.

 

- Ваш муж говорил прямо по-русски с русскими людьми, но до них явно трудно достучаться. Учитывая зверства, которые были совершены по отношению к вашему народу, есть ли у вас сообщение, особенно для русских матерей и жен, что, по вашему мнению, они должны услышать прямо сейчас?

 

- Уровень российской пропаганды часто сравнивают с пропагандой Геббельса времен Второй мировой войны. Но, на мой взгляд, превосходит, потому что во время Второй мировой войны не было интернета и доступа к информации, как сейчас.

 

Теперь все видят военные преступления -- например, совершенные русскими в Буче, где тела мирных жителей со связанными руками просто лежат на улицах.

Но проблема в том, что русские не хотят видеть то, что видит весь мир, [чтобы] чувствовать себя комфортнее. Ведь проще сказать: «Это все фейк» и пойти пить свой кофе, чем читать историю конкретного человека, который умер, смотреть на ее близких и друзей, которые в горе.

 

Например, прочитайте историю одной из пострадавших [в] Буче, женщины по имени Татьяна, которая была ранена российской пулей, и ее мужа, который просил оккупантов забрать тело, но был избит и связан.

 

- Как сделать так, чтобы россияне это увидели? Я все больше склоняюсь к мысли, что, к сожалению, вовсе нет, они слепы в вере. Они не хотят слышать и видеть. Больше к ним обращаться не буду.

 

- Для Украины сегодня главное, чтобы нас слышал и видел весь остальной мир, и важно, чтобы наша война не стала «привычной», чтобы наши жертвы не стали статистикой. Поэтому я общаюсь с людьми через зарубежные СМИ.

 

Не привыкайте к нашему горю!

 

- Вы использовали свои аккаунты в социальных сетях как платформу, чтобы воздать должное украинским солдатам и украинскому сопротивлению. Насколько вы гордитесь своей страной, особенно тем, что вы назвали «женским лицом» украинского сопротивления?

 

- В первый же день войны стало ясно, что паники нет. Да, украинцы не верили в войну — мы верили в цивилизованный диалог. Но когда атака состоялась, мы не превратились в «испуганную толпу», как надеялся противник. Нет. Мы стали организованным сообществом.

 

Сразу же исчезли политические и другие противоречия, существующие в каждом обществе. Все объединились, чтобы защитить свой дом.

 

Я вижу примеры каждый день и никогда не устаю об этом писать. Да, украинцы невероятные.

 

И действительно, я много пишу о наших женщинах, потому что их участие везде – они в вооруженных силах и силах обороны, большинство из них - медики. И именно они уводят детей и семьи в безопасное место. Например, только они могут выехать за границу. Так что в чем-то их роль даже более разнообразна, чем мужская; это больше, чем равноправие!