Харькову преподнесли украиноязычного Сорокина (ФОТО)
Одиозный москвич представил на суд читателей украинский перевод своих книг «День опричника» и «Сахарный Кремль».
Над переводом книг работал молодой харьковский писатель Сашко Ушкалов.
Выступивший в роли интернационального буфера между великодержавным Сорокиным и «освіченими» харьковчанами, Андрей Курков не только разбавил бушующее в книгарне эстетство, но и презентовал роман «Садовник из Очакова» и новую редакцию книги «Игра в отрезанный палец».
Вечером в книгарне «Є» было жарко. Еще в книгарне было очень тесно и очень восторженно. Дело в том, что Харьков, всегда претендовавший на звание «города литераторов», на деле таковым никогда не являлся, потому что – в силу исторических обстоятельств – был городом художников и музыкантов. Именно потому тесные круги харьковских прозаиков и поэтов всегда отличались болезненным радикализмом мнений – и в выражении одобрения в том числе.
«Владимир Георгиевич гениален! Ты понимаешь, насколько он гениален…», – шепотом обращается к своей спутнице мужчина лет сорока в поношенной курточке.
Спутница молча кивает головой, не отрывая взгляда от Сорокина – не отвлекаясь, внемлет словам гуру.
Гуру, вместе с тем, скучно. Ну, по крайней мере, он делает вид. Скрещенные на груди руки, взгляд в пол и тягучие слова, которые сочатся из поджатых губ над благородной бородкой испанского гранда.
«На Руси всегда чудесным образом переплетались смех и насилие. Иван Грозный, когда казнил людей, очень сильно смеялся. Народ, глядя на него, тоже привык смеяться, видя пытки и казни. Об этом удивительном сочетании – моя книга», – говорит Сорокин о «Дне опричника», написанном в 2006 году.
«Один мой приятель, когда вышел «День опричника», предположил, что я создал некий магический заговор – прописал ту ситуацию, которая не должна состояться в России. Недавно он признал, что я оказался прорицателем – описанное уже случилось», – констатирует Сорокин.
Андрей Курков – напротив – весел и оптимистичен, и напрочь лишен элемента богоизбранности. Шутил, перебивал Сорокина и вообще приятно контрастировал добрым рязанским лицом с аристократическими чертами постаревшего мушкетера Владимира Георгиевича.
Что под обложками – судить ценителям этих произведений. Но, в конце концов, если Харьков читает Сорокина (и, тем более, Сорокина в украинском переводе) – привезти его в Харьков было правильной мыслью. «Если звезды зажигаются», так сказать…
