Юрий Янко: «Культура – это не прийти концерт прослушать, это уважение к другому человеку»
– Теперь билеты в филармонию можно заказывать даже по skype. Вы же постоянно внедряете новые технологии, не так ли?
– Давно существует система заказа билетов через интернет, наверное, больше года. И я к этому очень хорошо отношусь. Буквально на днях в Луганском национальном университете имени Т.Г.Шевченко читал лекцию на тему «Менеджмент в сфере культуры» и говорил по этому поводу. Новые технологии у нас в стране не очень развиты, но мы стараемся быть впереди: внедряем их, сами учимся. Я в свое время прослушал лекции министра культура Люксембурга, немецких акустиков и прочих.
Читаю много книг на эту тему, нахожусь в поиске. И новые технологии берут свое: когда сайт только запустили, было 50 посещений в день, сегодня – больше тысячи в сутки. Кроме того, я получаю отчеты с каждого концерта: как люди узнали о событии, что их заинтересовало, какая реклама самая эффективная. Оказывается, сайт – один из самых успешных рекламных носителей. Плюс звонки, клиентская база, которая у нас есть, как и в любой другой бизнес-структуре. Концерт – тот же товар, потребителей которого надо знать. Это помогает нам не отрываться от слушателя, а понимать его.
– Товар, но духовный. Власти помогают его «продвигать»? Поддерживают филармонию?
– Сегодня ресурсы местной власти в области культуры практически исчерпаны. Нужны решения Кабинета Министров и Верховного Совета, чтобы культура дальше развивалась. Дело в том, что мы облагаемся некоторыми налогами, которые стоило бы отменить. Также следовало бы внести изменения в законопроект о меценатстве, о котором много говорят, но которого пока нет. Есть и другие трудности. Хочу обратить внимания, на очень серьезное нарушение наших прав: почему-то в театрах люди получают творческий стаж за выслугу лет, а в филармониях – нет. Нонсенс. Глупость. Разве наш кларнетист или любой скрипач играет меньше чем в опере? – Наоборот, больше! У него есть сольные партии, сложный материал. А в опере лишь аккомпанирует вокалистам. У нас, имея тоже образования, играя на том же инструменте – не получает вознаграждение. Это не вопрос местной власти, а необходимость изменений на государственном уровне.
– Вы выступаете с подобными инициативами?
– Да, постоянно выступаю с инициативами, на местном уровне меня поддерживают. Но, увы, государство при этом поощряет не тех, кто действительно много работает. На национальном уровне в принципе не поддерживают успешные проекты – пытаются подтянуть тех, кто еле-еле существует. Это неправильно! Какая будет мотивация, если каждый знает, что разорившись – он может рассчитывать на поблажки, а добившись успеха – может надеяться только на себя?
– А Вы не думали объединиться с представителями других филармоний в нашей стране?
– Только вернулся из Хмельницкой области, до этого был в Луганской филармонии. Понял, что необходимость объединяться назрела. Следовало бы взять за пример опыт Российской Федерации. Там есть Союз концертных организаций России, у которого общая база данных солистов, единая система скидок, директора-участники общаются между собой и знают проблемы друг друга. Они вместе пишут в Думу, президенту: это гораздо эффективнее – коллективное письмо всех филармоний от Калининграда до Владивостока, чем то, что делаем мы – по очереди пишем в Верховный Совет. Надо объединяться, но мы, к сожалению, разобщены, хотя и имеем одинаковые трудности. Главные проблемы: недостаточное финансирование, запад вымывает кадры, мы ничем их удержать не можем – квартиры не даем, зарплата маленькая.
– То есть перспектив у молодежи немного. А в Вашем коллективе она есть?
– Текучки кадров у нас нет, стабильный коллектив, но молодых много. В хоре большинство – люди до 30 лет, в оркестре – 30-35 лет средний возраст. Но на зарплату 1500 грн семью содержать невозможно, и за выслугу лет музыканты и артисты деньги не получают. Так что, если государство хочет иметь хор – оно должно об этом заботиться. При этом средний уровень молодых музыкантов и вокалистов очень высок. Может быть, не так много выдающихся личностей, но в общем они гораздо лучше подготовлены к работе. Наш университет искусств готовит высококвалифицированные кадры. Именно поэтому их часто приглашают работать на запад: их с удовольствием берут в коллективы, дают высокую зарплату и жилье. Государство должно немедленно что-то с этим делать, иначе через какое-то время мы останемся без молодых спортсменов, ученых и музыкантов – они все будут за рубежом.
– Вы сами выступаете заграницей, перенимаете опыт коллег?
– Последняя моя поездка была в Чехию, где я записывал диск с Максимом Шостаковичем. Дело было в маленьком чешском городке Оломоуц – столица Моравии. Население всего 100 000, но при этом есть стационарный оперный театр, в котором три или четыре яруса. Есть и филармонический зал, который больше недостроенного харьковского раза в два. Оркестр в 100 человек, как наш. У нас на Салтовке только 300000 жителей, а можем ли мы похвастаться таким размахом? И при этом мы называем себя культурной столицей. Удивительно, сколько бескультурья в нашей стране, где у каждого второго – высшее образование. Да, знания есть, но в основе нет культуры и духовности.
В результате, несмотря на образованность, общество очень агрессивно. Культура ведь не в том, чтобы прийти в филармонию и послушать симфонию Бетховена. Нет! Культура – это уважение к другому человеку. У нас же – бескультурье на каждом шагу: хамство, обман, даже мусор мимо урны бросают. Это меня действительно волнует, ведь сталкиваюсь с ним всюду: на дорогах, где водители ездят на красный свет. Неужели с этим нельзя ничего сделать? И когда говорят про национальную идею, я думаю, что она должна быть одна: «Здравый смысл».
– А идея филармонии, когда, например, концерты проходят вне ее стен – нести людям культуру или завоевать нового клиента?
– И то, и другое. Если государство этим не занимается, а оно исключило из эфира качественную музыку, театр или литературу, нам остается только самим этим заниматься. Сегодня человек по телевизору не может услышать ни фамилии Достоевский, ни Куприн, ни Чайковский, ни Бетховен, откуда ему знать, что мы вообще существуем. Современное телевидение мне кажется опасным, потому что показывают безвкусицу, агрессию, все самое плохое, что можно. Каким вырастет ребенок, который будет это смотреть? Если государство не начнет вкладывать большие деньги в культуру, нас не ждет ничего хорошего. Мы же со своей стороны делаем все возможное, чтобы принять меры и изменить это уже сейчас: развиваемся, внедряем новые технологии и проекты.
– Например, набравший популярность проект «Эффект Моцарта» – концерты для будущих мам?
– Когда мы только начали воплощать эту идею – «Эффект Моцарта», – меня высмеивали. Сегодня – это огромная программа, которая повлекла за собой направление в педагогике, медицине, в нейучаствуют музыкальные школы города. В итоге, польза обществу и филармонии. У нас аншлаги. Причина в том, что мама приходит не сама, а с мужем или даже со всей семьей. Им нравится выступление музыкантов, и они начинают ходить на другие концерты.
Сложно этого добиться без современных технологий – человек просто так не придет слушать Бетховена. Поэтому у нас живопись объединяется с музыкой, поэзия – с песочной анимацией, а концерты органной музыки – с 3D-шоу. Для детей к новому году написали мюзикл «Хрустальная фантазия» – репетиции идут полным ходом. Детвора увидит прекрасную сказку. Мы привлекаем клиентов и сделали для этого многое.
– Классика, джаз, авторская песня, опера, романс, духовная музыка, как это сочетается под одной крышей?
– Мы даем до 60 концертов в месяц, естественно, что это разные жанры и направления. Так и должно быть – у каждого свой вкус. Как государственная, просветительная организация мы должны предоставить полный спектр музыкальных услуг. А дальше каждый решит для себя.
Разнообразие очень большое, поэтому люди к нам ломятся – их тянет к прекрасному. Несмотря на то, что нет буфета или неудобные кресла – духовный товар у нас наивысшего качества. Ведь, по сути, лучше, чем симфонический оркестр, человек в области музыки ничего не создал и вряд ли создаст.
– В этом сезоне Вы обещали сделать упор на звучание живого слова со сцены...
– Для меня это особая боль. В свое время в Харькове были выдающиеся чтецы – Петров, Лесникова, Шейко, Журавлев – лучшие в Советском Союзе. Сегодня слово со сцены фактически исчезло. Мы прикладываем колоссальные усилия, чтобы возобновить эти традиции. На выступлении чудесной поэтессы Ларисы Французовой я осознал необходимость работы в этом направлении. К сожалению, пассивную позицию занимают творческие союзы. Мои же двери всегда открыты для новых идей и предложений.
