«Хороших музыкантов очень мало. Команд очень много, а музыкантов мало», – Денис Иванов

– Давно у тебя уже репетиционная точка?

– Давно. Ну, по крайней мере, мне кажется, что давно. Уже семь лет.

– Как пришла идея организовать репетиционное пространство?

– Поначалу мне хотелось сделать репетиционную точку в Москве. Просто потому, что хотелось чем-то заняться. Чем-то связанным с музыкой, музыкой я тогда не мог зарабатывать. А в Москве, мне казалось, есть очень большие перспективы. В общем, после небольших подсчетов отказался я от идеи делать это в Москве. Тогда у меня был напарник, и мы решили сделать здесь, в Харькове, точку.

Выбрали неудачное место на Салтовке – черт знает где. Сперва все пошло не весьма удачно. Но потом поступило просто спасительное для нас предложение сделать точку в клубе Форт. Очень мрачный клуб, большой и мрачный, но там у нас дела пошли лучше. По крайней мере, точка стала на виду у музыкантов. К тому же музыканты понимали, чем они смогут заняться после репетиций.

– То есть выступать?

– Да, именно. Мы еще сдавали аппаратуру в аренду на эти же концерты. Был весело. Потом в нашем помещении сделали стрип-бар и бордель, а нас выгнали.

В итоге я поменял уже семь мест за эти семь лет.

– Ты же сам музыкант, за эти семь лет не устал от музыкантов, репетирующих рядом?

– Устал, но я отдыхаю периодически, раз в год пару месяцев.

– А были случаи, когда ты отказал музыкантам в предоставлении репетиционного времени?

– Да. Таких случая было два.

– Что не нужно делать, чтобы тебе отказали в репетиции?

– Первое – это нужно приходить со своими инструментами, а если ты берешь в аренду чьи-то инструменты, то нужно показательно пойти помыть руки, например, если это бас гитара или гитара. Либо если приходят барабанщики и у них нет палочек, то не разбить те, что им дали.

Ну громкость, конечно. Иногда приходят команды, одну из них мне даже пришлось выгнать – они просто играли с такой громкостью, что я там не мог находится. Я им хотел поправить немного звук и я не смог там находится даже минуту, у меня после этого уши гудели, а я несу ответственность за них, они же могут потерять слух, и я буду в этом виноват.

– А сам ты продолжаешь заниматься музыкой?

– Да, каждый день занимаюсь, занимаюсь. Если раньше у меня были группы либо я относился к какой-то команде, то сейчас какие-то проекты, в которых я просто участвую, в которые меня приглашают. Сейчас у меня свой проект, где я играю один, как на западе это называют one man band, то есть у меня есть семплер, разные инструменты, я поочередно записываю в реальном времени и тут же эта музыка воспроизводится. Пока я только один раз выступал в Киеве с этим проектом.

– И как публика восприняла?

– Это было в рамках выставки, посвященной индийской культуре и, конечно, всех подкупало то, что я играю на ситаре, и, собственно, поэтому меня туда и пригласили.

– Ты не планируешь записать что-то?

– Я уже записывал некоторые вещи. Вот, например, кавер на песню Оркестра Че  «Андроиды».  С Азизой записывали аранжировки.

 – Приглашают в группы играть на ситаре?

– Приглашают. Сейчас намечается хороший проект, но не буду пока о нем говорить, это даже не проект, а, скорее, состоявшаяся банда.  

– Насколько я знаю, ты у нас единственный ситарист в Харькове?

– Не знаю. Возможно да.

– Но пока не было выявлено других?

– Может, кто-то в подполье сидит и никому ничего не рассказывает. Мне кажется, среди кришнаитов есть ситаристы.

Харьков не такой и большой, возможно, я действительно один. Я даже пытался продвигать это все дело, как-то обучать людей, но ничего из этого не вышло. У меня было два ученика, первый только на один урок пришел, а второй взял десять уроков, но из этого тоже ничего не вышло, потому что ситар довольно сложный инструмент. С нуля начинать очень тяжело.

– Как ты научился играть на ситаре?

– Я на струнных инструментах играю лет с девяти каждый день, поэтому мне было довольно просто. Научился в Индии – будучи там купил инструмент, и брал уроки у преподавателей.

– На каких инструментах ты играешь? Можно назвать тебя мультиинструменталистом?

– Ну не знаю, на духовых я не играю. Даже никогда не получалось. Мне не нравится вот эти слюнные дела (смеется), которые на мундштуке оказываются. На клавишных я тоже очень слабо играю. В основном на струнных и ударных. 

– А струнные любые? Струнно-смычковые?

– Арфа? – нет (смеется), ну гитара, бас гитара, балалайка еще и ситар. И плюс барабаны. Но они не струнные. Но барабаны разные – я на всяких играл. Установка, перкуссия.

– Ты говоришь, что сейчас у тебя нет группы. А «Электро-офицеры»?

– Это вообще супер команда. Все классные музыканты. Репетируем раз в год, выступаем тоже раз в год. Вот перед выступлением и репетируем один раз. Я там даже пою.

– А тексты кто пишет?

– Тексты? С текстами очень тяжело. Тексты это, наверное, одно четверостишье, которое я растягиваю на всю песню. Ну, просто мне не свойственно в принципе много разговаривать или нагружать смыслом всех. А особенно себя. И поэтому с текстами я решил попроще поступать. Основное – это музыка  и вокальная линия мелодическая. Голос здесь – как инструмент.

– К тебе  приходят репетрировать абсолютно разные группы, как известные так и совсем неизвестные. Были ли курьезные случаи смешные с начинающими музыкантами?

– Смешных случаев масса. Каждую неделю случаи бывают. Тяжело с ними. И со случаями, и с музыкантами молодыми.  Есть молодые музыканты, которые знают, чего они хотят. А есть музыканты, которые хотят идти в ногу со временем, с модой, и тем самым испортить все, что стоит на репетиционной точке. Потому что для них очень важны движения, прыжки с гитарой, чтобы вокалист обязательно поставил ногу на басс-бочку и пел, чтобы красиво все было. Но я уже привык.

Я вообще за эти семь лет пришел к выводу, что музыкантов можно поделить на три категории. Первая категория –  это те, кто играет музыку прошлого, просто для себя, это в основном люди постарше.

Есть музыканты, которые играют музыку настоящего, то, что в моде, и идут в ногу со временем, опять-таки, так поступают многие начинающие команды, либо «лабухи», которые играют на корпоративах всякие модные материалы. У меня тут иногда репетируют песни Леди Гаги и даже Ивана Дорна.

И есть коллективы, которые играют музыку будущего, но их очень мало. Это в основном ребята, которые вообще не обращают внимания на моду. Когда им задаешь вопрос «для чего вы играете музыку?», то стандартного ответа на этот вопрос от таких музыкантов не услышишь.

– То есть они вообще не могут ответить на этот вопрос?

– Да, не могут. Говорят – ну, играем и играем. Все. И вот за этими музыкантами, мне кажется, действительно, будущее, потому что они делают то, чего не делают две предыдущие категории.

– Что для тебя самого основное в музыке?

– Сама музыка. Оригинальная музыка без всяких подтекстов. Что-то новое. Когда начинается погоня за оригинальностью, мы приходим к музыке настоящего.

– Согласен ли ты с тем, что Харьков – культурная столица страны?

– Насчет  культурной столицы – не знаю. Если бы у меня была такая возможность поработать на репетиционной точке в Луганске либо в Донецке,  либо в Киеве, тогда можно было бы сравнить. На самом деле хороших музыкантов очень мало. Команд очень много, а музыкантов очень мало.

– Какие планы на ближайшее будущее?

– Открыть еще одну студию. И репетиционную комнату. Вот это дальнейший план. Задавить всех конкурентов, создать сеть (смеется). Никакого захвата на самом деле, просто открыть вторую точку и зарабатывать. А что касается творческих планов, здесь – как у всех. Записываться побольше.