Светличная поставила задачу: до конца года открыть для детей с особыми потребностями 15 ресурсных комнат и 25 медиатек - А.Ройтблат

Часть II.
Начало интервью: "За гранью – когда с вещами для интерната передают один носок или платье без пуговиц" – Алла Ройтблат о работе харьковских волонтеров

После поправок, внесенных в Закон Украины «Об образовании», школа должны создавать все условия для инклюзивного обучения детей с особыми потребностями: найти специалистов, создать отдельный класс, сделать учебные корпуса и классы удобными для них. Что было сделано за год в Харьковской области для реализации новых требований закона, связанных с инклюзией?

На 1 сентября 2017 года в Украине было 167 тысяч детей с инвалидностью, а это – 2% всего детского населения. Они изолированы от обычных сверстников в школах-интернатах и поэтому им сложно войти во взрослую жизнь. К тому же только 10% выпускников школ-интернатов интегрируются в общество. В свою очередь, дети из общеобразовательных школ не пересекаются с одногодками с особыми потребностями. Из-за этого у украинцев низкий уровень принятия таких людей. В 2015 году в опросе UNISEF только 13% сказали, что готовы воспринимать людей с инвалидностью в качестве друзей, членов семьи или принять ребенка с особенностями в общество здоровых детей.

После того, как вышел закон, Харьковская область оказалась в числе пионеров внедрения инклюзивного образования. Серьезным импульсом стал Меморандум о приобщении области к всеукраинскому проекту Фонда Порошенко «Инклюзивное образование - уровень сознания нации», который реализуется в сотрудничестве с Министерством образования и науки Украины». Меморандум был подписан женой Президента Мариной Порошенко и главой Харьковской областной державной администрации Юлией Светличной 7 сентября 2017 года.

Во время подписания меморандума Порошенко также представила и передала Ю.А. Светличной проекты медиатеки и ресурсной комнаты - для оборудования их в помещениях школ, где открыты инклюзивный классы. После этого началось активное внедрение таких проектов в школах города Харькова и по всей области.

А в чем разница между медиатекой и ресурсной комнатой?

Медиатека – это современная библиотека, адаптированная для удобства детей с особыми образовательными потребностями. То есть: низкие полки, чтобы ребенок мог дотянутся и, в то же время, чувствовал себя комфортно, не ущербно, прося кого-то: «Подайте мне книжку про мишку». 

Помню, как мы с коллегами-волонтерами покупали кресла-груши в детские дома для ДЦПшников. Не все дети с этим диагнозом могут на них сидеть разбалансированно. Но есть те, кто как раз очень комфортно себя чувствует на таких подушках. То есть далеко не все и не везде в интерьере стоит "для красоты", что-то ставится еще и «с умом». Допустим, когда мы покупаем стулья для разбалансированных детей, то долго их выискиваем и подбираем, поскольку такой ребенок не может без фиксации сидеть за партой. Все эти моменты я всегда проговариваю с учителями.

Медиатекой пользуются ученики всей школы – здесь есть пространство для общения и чтения книг, помещение обеспеченно современным компьютерным оборудованием, что позволит детям распечатать реферат, заламинировать материал для занятий, есть проектор и доступ в интернет. Книги, конечно же, остаются. Детям с особыми потребностями медиатека необходима для социализации.

Ресурсная комната обязательна для учебного учреждения, в котором открыт хотя бы один инклюзивный класс. В ресурсной комнате можно проводить дополнительные индивидуальные или групповые коррекционные занятия. Комната состоит из трёх зон (игровая, учебная и социально бытовая) и полностью укомплектована необходимым для работы техническим оборудованием: интерактивной доской, МФУ, ламинатором, ноутбуками, проектором.

16 ноября 2017 года в Харькове открылась первая ресурсная комната на базе 105-й школы на Данилевского. В течение 2018 года в Харьковской области (включая областной центр) планируется открытие 15 ресурсных комнат и 25 медиатек.

Наверное, для работы с детками с особыми потребностями необходимо будет подготовить не один десяток специалистов? Где их столько взять?

Специалистами школы должно обеспечивать управление образования. После того как родители ребенка с особами потребностями подали заявление в общеобразовательную школу, она ставит в известность управление. После этого изменяется штатное расписание.

При этом в инклюзивном классе должно быть не более 20 учеников, из которых два-три – особенных ребенка. При необходимости с ребенком должен быть помощник. Деткам с особенностями не обязательно учиться ради высоких баллов, школьную программу они могут усваивать по возможностям.

Если ребенок не может учиться в инклюзивном классе, он будет посещать специальный класс в рамках обычной школы. Он формируется из шести — восьми детей с особенностями. Инклюзия для таких детей заключается в том, что на переменах, в столовой они интегрируются в обычную школьную среду и при этом общаются с обычными детьми.

Скажи, это ведь серьезные расходы. Они вообще заложены в бюджет на 2018 год?

На содержание интернатов государство ежегодно тратит шесть миллиардов гривен в год. Инклюзивное обучение обходится дешевле, чем в интернатных заведениях – всего 20 тысяч гривен вместо 80-ти тысяч.

В законе указано, что при необходимости школа должна обеспечить обучение жестовой речью, шрифтом Брайля. Профинансировать это должна местная власть через субвенцию из госбюджета. Для обучения детей с инвалидностью школы могут создавать вечерние смены, инклюзивные или специальные классы, а также группы с заочным или дистанционным обучением.

При необходимости общеобразовательные школы должны обеспечить обучение на языке жестов или шрифтом Брайля. Фото: Ю. Кузнецов

Вопрос-уточнение: зачем в принципе детям с особыми потребностями учиться в общеобразовательной школе?

В интернате ребенок не может получить необходимые социальные навыки, которые бы повлияли на когнитивное развитие и в принципе на общее развитие. Так считают психологи, например, эксперт по поведению детей с инвалидностью Уэс Грейнджер.

«Школы с инклюзивным образованием — просто первоочередная задача, учитывая сегодняшнее состояние украинского общества, – цитирую дальше Грейнджера. – Мы, взрослые, уже имеем свои предубеждения, а у детей их еще нет – это играет большую роль в формировании инклюзивного общества. Детям важно понимать, что все являются одним целым. Исключить конкретную группу людей из своего состава было бы не то, что неправильно – это невозможно! Эта группа людей никуда не денется и с ними, так или иначе, придется пересекаться. При внедрении инклюзивных подходов со временем мы понимаем, что мы не просто одна объединенная общность, мы все одна семья, которая должна поддерживать друг друга и помогать развиваться».

Какие шаги в этом отношении принимает городское управление образования?

По состоянию на 1 сентября прошлого года в Харькове было 9 школ, которые открыли инклюзивные классы – т.е. по одной в каждом районе города. До области им еще далеко: здесь, где пришла мама с направлением на психолого-медико-педагогическую комисию (ПМПК), там класс и открыли.

По нормативам, в области положен один ИРЦ на 7000 детей, а в городе один - на 12.000. То есть, в Харькове, где у нас около 155 000 деток с особыми потребностями, должно быть не менее 13-ти таких центров. Де-факто сегодня сессией городского совета принято решение пока о создании всего одного ИРЦ.

Мы общались с департаментом образования горсовета -  о том, что создавать их нужно только на первом этаже. Не уверена, что меня услышали. Понимаете, есть рекомендации Минрегионстроя о ремонте ресурсных комнат, инклюзивно-ресурсных центров, медиатек. Медиатеки рассчитаны на всех учеников школы, но с учетом потребностей особых деток. Мы пытаемся всем в голову вложить, что доступность ИРЦ стоит на первом месте. Сегодня у вас может быть один такой ребенок, а завтра, не дай Бог, пять. Сегодня нету колясочника, а завтра он будет. Мы же не будем тягать этих детей на второй или на третий этаж.

В области стараются идти в русле закона: если есть заключение комиссии – ребенок должен получить инклюзивное образование. Да и детей, которым это необходимо, на 1 сентября 2017 года в области было значительно больше. Сегодня я уже могу сказать мамам, которые на протяжении последних пяти лет ко мне обращались: «Девочки, вот уже есть условия, теперь давайте их улучшать». Сегодня им уже есть куда пойти! 

Меморандум, подписанный губернатором и женой Президента – это, прямо скажем, убедительный месседж. В районах просто вынуждены «шевелить булками»... Где-то прослеживается инициатива «снизу» — может, кто-то внедряет инклюзивную модель образования охотнее или быстрее остальных, ощущая масштабы проблемы и проникшись, как и ты, необходимостью ее решения?

Первопроходцем стала Балаклея, где уже открыт один центр. Сделали хорошо. В середине мая такой же центр заработал в Богодуховском районе. Здесь уже запустили ресурсную комнату в опорной школе и медиатеку, в течение месяца откроем медиатеку в поселке Гуты. В Змиеве идут ремонтные работы, а вот в Козеевке (это в Краснокутском районе) в школе ремонтные работы по комнате уже завершили, ждём мебель и технику и запускаем. Фактически все активно включились.

На начало мая уже было 22 решения сессий местных советов о создании инклюзивно-ресурсные центров (ИРЦ), но в ближайшее время их станет больше - до конца года они должны открыться в каждом районе – этим проектом я тоже занимаюсь, как советник губернатора.

В чем основной затык (кроме времени финансов) при запуске таких проектов?

Первое, с чего начинаем в районах – определяемся с помещениями для ресурсных комнат и медиатек. Они должны быть в свободном доступе, т.е. на первом этаже. За основу берется проект Фонда Порошенко и адаптируется под те помещения, которые выделяет школа.

Каждый район на сегодня приблизительно понимает, сколько у него особенных детей и каких. Сделав мониторинг, они представляют, кто должен у них пойти в школу 1 сентября 2018 года, а кто пойдет через год. Поэтому с ними уже можно разговаривать о потребностях.

Моя задача — контроль за реализацией проекта. Выезжаю в каждый район области, общаюсь с проектантами и строителями, консультирую по наполнению комнат дидактическими материалами. Выбирая помещение, необходимо обязательно учитывать его доступность для этих детей: есть нормы проезда, проходов, пандусов, высоты мебели, наполнения в рядах, полы и ступеньки должны быть без порожков и т.д.

Есть единый типовой проект, который мы внедряем, однако необходимо его в каждом случае адаптировать под те помещения, которые у школ есть в наличии. Я могу в район выезжать хоть каждую неделю, если меня приглашают. Не могу сказать, что я буквально утверждаю марку обоев. Но я понимаю, что дверь в помещение, скажем, должна быть определенного размера, иначе коляска в нее не проедет. Аналогично - с освещением и т.п. Я как бы и волонтер, и прораб в одном лице — хочется сделать все хорошо.

Как давно ты занимаешься инклюзией в команде Светличной?

С осени 2017-го, в статусе советника губернатора — с января. Но самая "жара" начинается сейчас — и не потому что лето. С 1 июля 2018 года ликвидируются ПМПК — функции этих комиссий перейдут в ИРЦ при гороно и районо. Создаются они решением сессии — или городской или районной…

Кто входил в эти психолого-медико-педагогические комисии?

Кто бы туда не входил, но с 1 июля все существовавшие комиссии прекращают свою работу, поэтому говорить о них уже не вижу смысла. У нас была одна единственная областная комиссия, где проходили оценку дети и городские, и областные – в возрасте от 2-х до 18-ти лет. Ещё одна была районная – в Балаклейском районе и городская – в Чугуеве, чьи специалисты уже 5-6 лет назад занимались коррекционной работой с детьми на местах. Они давали комплексную оценку ребенку, решая: то ли он уходит на индивидуальное обучение, то ли может заниматься с детьми в обычном классе. Сегодня, если ребенок идет на инклюзию, ему полагается индивидуальная программа коррекции.

В заключении ПМПК также может быть написано, нужен ли ребенку тьютор (воспитатель, который его сопровождает) или он сам может проходить обучение самостоятельно. У нас в области на 1 октября прошлого года, проходили обучение в таких классах порядка 300 детей.

ПМПК успела обследовать только детей, которые идут в этом году в школу — я так понимаю, ситуацию с садиками они изучить не успели. А ведь в садиках тоже открываются инклюзивные группы… В чем разница таких групп в садике и в школе?

В садиках инклюзивные группы будут до 15 человек, где будет не более трех детей с особенными потребностями. И мы прекрасно понимаем, что не все садики готовы на это идти. Ведь есть районы, в которых в садиках попросту не хватает мест, а если открыть такую группу, то их станет еще меньше.

Но при всем при  этом, мама со справкой ПМПК может обратиться в садик и попросить открыть такую группу. Садик обращается в местный совет, который выносит решение о создании в саду инклюзивной группы – все как в школе.

В городе, кстати, власти решили не заморачиваться и всех мам, которые с этими справками приходили в 1-й класс (а их на 1 сентября 2017 года было не так много), они централизованно отправляли в одну школу, закрепленную за районном. К примеру, в Шевченковском районе – это 105-я школа, там уже учатся два ребенка с аутизмом. Киевский район – это школа №100, Новые дома – 38-я школа, Салтовка - 124-я. То есть, детей как-то раскидали по городу, создав 9 школ с инклюзией — по одной на каждый район.

Как идет процесс "на местах", в Харьковской области?

Медленно, но уверенно. Только в Богодуховском районе у нас уже 5 или 6 инклюзивных классов. Родители просто приходили с ребёнком по месту жительства или с направлением, и говорили, что хотят здесь учиться. Район, следуя закону, шёл навстречу - открывал такой класс с обучением до 20 человек, т.е. класс становился меньше. 

А вот в Старо-Салтовской громаде, где решение о создании ИРЦ местный совет принял одним из первых (еще в сентябре прошлого года), к сожалению, "воз и ныне там". Вместо того, чтобы начинать строить центр, депутаты подумывают о том, как бы отправить деток, нуждающихся в инклюзии в соседние районы на обследования. Не выйдет - нужно искать возможность как открыть к 1 сентября ИРЦ на базе одной из школ объединенной громады, так как кроме получения заключения ИРЦ проводит и коррекционные занятия, так как возить каждый день ребёнка условно, с проблемой позвоночника для занятий ЛФК за 50 километров технически невозможно.

Безусловно, это совсем не простой процесс – как для родителей с педагогами, так и для детей. Понятно, что многие родители опасались вести своих детей в инклюзивные классы. Кто-то говорил: «Мы не хотим инклюзию, нам необходимо индивидуальное обучение, на дому». Какие-то родители, напротив, боролся за инклюзию, но для их детей это просто не возможно. Какие-то педагоги попросту не были готовы к тому, что дети, особенно с аутическим спектром при виде школы хотели бежать отнее, куда глаза глядят. Ситуации были разные.

Это не быстрый процесс - стратегически важно было его запустить. И на сегодня, объехав практически все районы и города областного значения, я могу сказать, что на 90% мы везде нашли общий язык. А будет 100, я в этом ни на минуту не сомневаюсь. И это руки еще до Харькова не дошли. 

Инклюзивное образование - это первый признак здорового общества. Как-то не верится, что наше к нему уже созрело... О какие "рифы" разбивается желание помочь особенным деткам на Харьковщине?

С 2013-го года я говорю всем, что инвалиды – это не приговор. Но для этого нужно создать этим людям условия. Чтобы они чувствовали себя полноценными, простите, членами общества. А мне говорят: "Зачем мы в школе будем делать проезд для инвалидного кресла? У нас же пока таких детей нет". Я объясняю, что инвалидное кресло может быть последствием как родовой травмы, ДЦП или сахарного диабета, так и аварии. Сегодня у вас нет такого ребенка, а завтра - есть. Поэтому, если мы строим или перестраиваем, делаем ремонты, то работаем на перспективу. Дети-инвалиды – это не хорошо и не плохо: это жизнь.

Сейчас большинство украинских школ архитектурно недоступны для детей с инвалидностью. По данным Украинского Хельсинскго союза по правам человека, из 17 тысяч учебных заведений только 91 имеет доступ до второго этажа для детей на инвалидных колясках. 25% школ не имеют доступа даже к первому этажу. Хотя в законе и указали, что местная власть должна организовать подвоз детей с особыми потребностями от дома до школы и обратно, в нем не указаны требования к приспособленности автобуса для всех детей с разными нозологиями – нарушениями опорно-двигательного аппарата, слуха, зрения. Также школам придется построить отдельные туалеты, приспособленные для детей с инвалидностью.

Большинство украинских школ не приспособлены для детей с инвалидностью. Фото: Владимир Алексеев, lifeisphoto

То есть сегодня харьковским детям необходимые условия активно создаются?

И не просто условия, а хорошие, качественные условия. Всегода стараюсь, чтобы на местах был  диалог с учреждениями. Провожу работу с учителями, с родителями, помогая им расширить материально-техническую базу. Спрашиваю: «Что Вам не хватает для работы?». У психолога или социального педагога в деревне могут быть определенные запросы: по дидактическому материалу - вникаю в их потребности, объясняю, что скромность - это путь к забвению, в том числе, и при открытии ресурсной комнаты. 

Нужно смотреть шире, исходить, допустим, не только из одной назологии, аутического спектра или задержки развития речи либо психологического развития. Возможно, школе стоит заказать какие-то игровые или развивающие логопедические материалы, особенно, если в школе есть логопед.

В Израиле аутисты, например, служат в армейской разведке и могут гораздо больше, чем обычные люди. Нужно просто создать им условия для развития! Мне хотелось бы, когда мы все запустим, чтобы это были не просто ремонт и красивые стены. Понимая проблему ребенка, нужно уметь выявить его сильную сторону, чтобы дальше заниматься уже именно ее развитием. А не говорить маме: «Ой, у вас такое горе!». Это уже не работает.

Как в идеале должна выглядеть координация действий между родителями особых детей, образовательными учреждениями и органом местной власти?

Мне хочется, чтобы, когда мне звонит мама из какого-то района, я понимала, что она, как минимум, уже была в этом центре в своем районе. Я бы туда позвонила и уточнила: «Как у вас с этим ребенком?», а мне бы ответили: ребенок у нас был (или не был). Тогда мы понимаем: это мама-лентяйка, которая просто сидит дома и требует помощи от государства, или она, наоборот, старается и хочет что-то сделать для своего ребенка.

Ведь как у нас бывает: чаще всего, когда рождается ребенок-инвалид, папа очень быстро теряется. Мама остается сама, и, если есть бабушка или дедушка, которые помогают, то это хорошо - она может выйти на работу и что-то зарабатывать. Если нет, то она застряет с этим ребенком дома один на один. У нее остается пособие, а у нас - семья, которая оказалась "в трудных жизненных обстоятельствах". Мы автоматически получаем дырку в социуме. При этом вокруг - столько "добрых людей", которые говорят матери: "Не парься, просто отдай ребенка в интернат, пусть о нем заботится государство". Мы годами кормим интернатскую систему и строим морально убогое общество. Но ведь можно сделать по-другому!

Система сегодня выстроена таким образом, что, попадая в центр реабилитации, ребенок изымается из семьи. То есть его отбирают у матери, отдают в больницу, где он сидит 30 дней сидит в больнице, после чего его направляют в центр реабилитации. Это матрица! Маленький человечек-инвалид просто попадает в систему и начинает по этой системе ходить, никому не нужный.

Обратная ситуация - когда с центра реабилитации ребенок попадает в семью или возвращается к маме, которую перевоспитали - это, к сожалению, сладкие грезы. Но ведь можно перехватить эту проблему еще "на старте"! У нас есть кейс - семья, где ребенок получил инвалидность в пять лет от неправильной прививки. Мама к нам попала в очень тяжелом состоянии. На сегодня мы ее выучили, она работает на дому и больше не берет денег у волонтеров. Да, мы тянули ее больше года. Да, мы с ней работали "от" и "до". Но я считаю, что лучше мы сегодня поработаем с семьей, чем завтра будем подкармливать интернаты, центры реабилитации и больницы.