Правда о войне - вакцина от бесчеловечности

В нашем обществе идут горячие споры о том, считать ли 9 мая Днем победы или это начало оккупации русскими территории Украины. Аргументов для доказательств той или иной позиции предостаточно. Каждая точка зрения имеет право быть.

Параллельно с этими спорами широкой общественности стали доступны разные книги и материалы. Это и инфографика и исследования потерь украинцев в борьбе с нацизмом, архивы СБУ, касающиеся репрессий, расследование писателей типа книги С.Алексиевич "У войны не женское лицо". И воспоминания очевидцов или рассказы их детей, лежащие на сердце,  хранимые, как горькая, но драгоценная правда.

Своим рассказом- воспоминанием поделилась с "Восточным дозором" наша читательница Ольга Ярош. До Второй мировой войны её семья жила на Западной Украине с 1788 года, (и это не ошибка), занимались сельским хозяйством, оружие в руках никто никогда не держал. Всю семью репрессировали. За что? В их жилах текла немецкая кровь. 

Отрывок из её рассказа:

«С дядей Матиасом я познакомилась совсем недавно, в свою первую поездку в Эйзенхутенштадт. Полюбила его сразу, всем сердцем. Да и как можно не полюбить этого дородного, красивого,  весёлого человека, полного жизни и интересных рассказов. А рассказчиком он был удивительным.  И не только рассказывал, но и записывал  свои воспоминания. Его жена, немка, потом приводила его записи в порядок, а какой-то лондонский музей хотел их купить. Он не продал. Это его память. 

И я знала, что его память и память моих бабушки Матильды и дедушки Михаэля, а ещё тёти Регины ─ общая. Они всегда делятся своими воспоминаниями со мной и моими детьми. И рассказ их,  как девичья коса. Каждый вплетает свою историю в один большой фрагмент их общей жизни в селе Щедриха, что где-то затерялось на просторах Сибири.

А началось всё в 46 году,  в Закарпатье, в селе, где уже не один десяток лет жили, работали, рождались и умирали немцы.  Закарпатье ─ родина моих  бабушки и дедушки, их предки переехали сюда ещё в 1788 году. А в 1946 году, лютой зимой, за ними пришли русские «освободители», погрузили всё село в вагоны для скота, стариков, детей, женщин, младенцев и отправили в Тюменскую область, село Щедриха. 

─А там, ─ вспоминает моя бабушка,─ стоят бараки, длиннющие, с перегородками, их построили когда-то ещё ссыльные поляки. И не вещей у нас не было, ни одёжки какой, ни еды. А мамка моя только Лидочку родила. И я спала ночью, а на спине у меня была привязана мокрая пелёнка, так мы их сушили.

 И тут дедушка, всегда в этом месте, добавляет:
─И много НАС умирало. Каждое утро мёртвых вывозили.
─У Михаэля,─ вставляет  бабушка,─ как-то утром четыре человека в семье умерло, братья, сестра и дядька.

Потом бабушка расскажет, как по весне они, дети, собирали листья берёзы, сушили их, толкли на муку и делали из них лепёшки.
─ У них был такой, немного сладковатый вкус,─ вспомнит бабушка. 

А потом вспомнит, как они с Лидой и девочкой Агнес поплыли весной на лодке. Где-то на другом берегу они собирали ягоды. Лодка перевернулась.  Агнес сразу утонула. Моя бабушка выплыла. А Лидочке было только 4 года. В то время мужики работали . Рубили лес и сплавляли его вниз по реке. И один мужик увидел платье Лидочки, подхватил его какой-то палкой и вытянул её. 
─Твой дед Михаэль тоже работал на лесоповале с 14 лет. За сделанную работу норму  хлеба давали. 

Вообще, дед мой предприимчивым был  человеком, и рыбу ловил, и ягоды собирал, и грибы. А ещё сбегал он из Щедрихи за 70 км, в русские сёла. Работал там у какого-то доброго мельника. Он ему немного муки давал.  И дед раз в несколько недель возвращался в Щедриху, отдавал муку мамке и сёстрам. Но однажды его подловил кто-то из односельчан и попросту ограбили. От мамки ему тогда шибко досталось. А мамке за его побеги от старосты доставалось.

Вот тут, всегда в этом месте, начнёт свою историю дядя Матиас.  Что удивительно в этом человеке, что,  практически не имея школьного образования, он всегда тянулся к знаниям, был человеком с абсолютно правильной речью и разнообразными познаниями.

 Дядя Матиас расскажет о своей матери Лене, которая не могла смириться с ссылкой. Посадила детей на сани, а было их трое, и той же зимой, 46-го, на себе потянула их домой, назад, в Закарпатье.  Так ехали они несколько месяцев. То в вагонах, то пешком. Многое пережили за это время.  Была даже история, как они заночевали в какой-то избушке, а ночью бродил медведь, они сильно испугались и только утром оттуда высунули нос, когда пришли селяне на полях работать. Добрые люди их накормили, и Лена с детьми  пошли дальше.  Когда же добрались до родного села, Лена, ─ о наивная! хотела жить в своем доме. Да там давно уже поселились какие-то русские.  Её  посадили в тюрьму на 7 лет, а потом на 25 лет отправили на работы в шахты на Донбасс. А дядя Матиас с сёстрами попал в детский дом в той же Щедрихе. 

И тут бабушка Маша расскажет  трогательную историю, как ей было 15 лет, а дедушке 17 лет, и как они поженились. И была на всё село одна фата, не фата даже, а какая-то белая тряпка.  И всё равно они любили друг друга  и родили детей. 

А из Щедрихи, во время хрущевской оттепели, они выехали в Украину.  И был август. Были фрукты.  И Украина им показалась раем…»

Мы часто слышали в детстве фразу, что надо помнить о войне. Но что мы помнили, чему нас учили в советских учебниках? Лжи. В нас тонами вливали вранье об этой войне и это вранье мы помним, на нем основываемся в своих решениях и действиях. Вы помните рассказ о советском солдате, который спас немецкую девочку?  В память об этом событии даже памятник поставили. Но кто-нибудь рассказал нам, сколько было изнасиловано немецких девочек советскими солдатами? Сколько было абортов потом? А сколько немецкие солдаты изнасиловали и убили славянских девочек?

Я не хочу сейчас говорить кто плохой, а кто хороший. Потому что была война, а на войне нет человеческих законов. На войне нет места доброте, чистоте помыслов, хорошим снам, любви. Есть потеря человеческого лица. И очень важно помнить, но помнить правду. Правду об убитых, искалеченных, прошедших пытки, изнасилованных. Правду о 500 000 уничтоженных жителях Западной Украины после изгнания нацистов.  Нам нужна правда, нужна, как вакцина.

Вакцина против бесчеловечности.