Сомнительная эстетика скотобойни по-азиатски (ФОТО)
Вместе с тем, фильм оказался ужасающе варварским. Причем не по масштабам кровавых сцен, не по обилию зла и человекообразных кровососущих. После просмотра осталось ощущение, что «это» снято студентами-третьекурсниками режиссерского факультета. Причем сценарий писали такие же третьекурсники того же вуза.
Возможно, я совершенно не разбираюсь в специфике азиатского кино. Вполне вероятно, что качественный корейский ужастик должен выглядеть именно так. Но почему режиссер Чхан-Ук Пак, который, по его же утверждению, решил уйти в эту профессию после просмотра «Головокружения», так и не усвоил один из хичкоковских принципов: «Меньше крови – лучше саспенс»?
В целом, фильм оставляет впечатление жесточайшей экономии бюджета ленты. Тем не менее, на экране очень много крови, причем настолько много, что кажется, будто авторы имели неограниченный доступ к запасам скотобойни.
Кроме того, в ленте неприлично много натурализма. Но не того, который мимолетно проскальзывает в ряде действительно классных лент – незаметно, но для пущей убедительности внезапно. А другого, навязчивого и беспардонного, хоть и оправданного сюжетом.
Католический священник отправляется добровольцем в вирусную лабораторию, где врачи испытывают вакцину против неведомого африканского вируса. Спустя полгода он покидает негостеприимную лекарню, обезображенный болезнью, но движимый осознанием собственной святости.
Случайным образом он входит в жизнь семьи своего давнего знакомого, инфантильного дебила, а также его властной матери-деспота и жены с синдромом «не догуляла».
Пока друг упоенно пускает слюни и газы в компании маман, священник не менее упоенно приобщает его супругу к радостям хорошего «левака». Идиллия длится ровно до момента посвящения подруги в вампиры, заставшей святого отца за поеданием крови из пластикового контейнера капельницы.
Как уже стоило догадаться, непутевого мужа топят в реке (вариации возможны только в способе убийства), но топят недобросовестно, вследствие чего он периодически всплывает на поверхности супружеского ложа, где оный же долг за него исполняет друг семьи.
Финал до безобразия ожидаем: предзакатным утром парочка отвозит парализованную мать на край географии, и там, заперев ее в салоне авто, самозабвенно сгорает в лучах восходящего солнца.
Так или иначе: если лента была призвана пробудить в зрителе какие-либо чувства, то у меня она пробудила исключительно ощущение брезгливости от увиденного. Причем, брезгливости неблагородной – как будто вступил босой ногой в эстетику вампирской трагедии неприкаянности.
P.S. Позволю заметить, что прошедший в середине ноября Международный кинофестиваль "Ступени" хоть в общем и оказался достаточно тенденциозным, но, тем не менее, искренне обрадовал удивительной по своей экспрессии короткометражкой россиянина Дмитрия Селиванова «Не те отношения».
