Закон о доступе к информации, «бессмысленный и беспощадный» (с)

Законопроект еще 13 января прошел второе слушание в парламенте, а сам закон был подписан Виктором Януковичем 3 февраля 2011года. Документ был обнародован в официальных изданиях в феврале и предусматривал вступление в силу через три месяца после опубликования. А девятого мая он официально вступил в силу.

Первыми встрепенулись пенсионеры с активной гражданской позицией и представители средств массовой информации. Для одних закон означал возможность «полюбопытствовать» на законных основаниях, для других – упростить схемы взаимодействия прессы и чиновнической братии. Однако не тут-то было.

В первом случае все «плюс-минус» ясно. Один мой знакомый, не в меру активный мужчина пенсионного возраста, житель одного из областных центров, подал в местную мэрию запрос о сумме бюджетных средств, заложенных в текущем году на обновление парка городского транспорта.

Удивительно не то, что он таки получил ответ. Удивительно, что на мой вопрос «а зачем?» взрослый адекватный человек ответил: «ну, мне же обязаны дать ответ – значит, пусть дают. А нужен ли он мне на самом деле – это мое личное дело». Ему не нужна была информация, ему было нужно убедиться, что он говорит с властью на равных.

По большому счету, данную информацию можно легко найти на сайте мэрии, в решениях бюджетной сессии. Однако такие «сознательные» граждане удовлетворяют собственное самолюбие и жажду значимости, не заботясь о том, что на профильные департаменты обрушивается масса запросов, поданных не из надобности, а «для порядка».

Утешают только аналогичные примеры. Когда вступил в силу Закон «Об обращениях граждан» и когда было получено решение КСУ на право обжаловать в судах неполучение информации от органов милиции и прокуратуры, случилась буквальная эпидемия таких обращений в суд. Однако со временем новизна приелась, все урегулировалось и стало приходить в адекватное соответствие.

Де-юре воспользоваться нормами «Закона о доступе…» может любой гражданин страны. Это вроде как демократический инструмент взаимоотношений налогоплательщика и власти. Однако де-факто этим правом будут пользоваться в основном СМИ – как наиболее информированные о тонкостях процедуры и юридически подкованные.

В то же время для журналистов Закон стал не столько помощью, сколько препятствием. Если раньше получить комментарий от чиновника удавалось в частном порядке, в телефонном режиме, то теперь (за редким исключением, в случае налаженного личного контакта) любой управленец с чистой совестью отправляет вас по известному адресу – в отдел обеспечения доступа к публичной информации.

Особо болезненно этот механизм ударил по новостийщикам. Практически лишившись возможности получать информацию от чиновников «не сходя с места», новостийная пресса, потрясая полученными спустя пять дней ответами, вопиет: «Ну, и зачем оно мне сейчас? Мне это было актуально пять дней назад».

Вместе с тем, пресс-службы как местных, так и центральных органов власти заняли иезуитскую позицию. В большинстве властных кабинетов бродит призрак неписанного внутреннего циркуляра – «напрямую комментариев прессе не давать!». Пресс-службы, по сути монополизировав схему выдачи информации, теперь еще и заручились законодательной поддержкой. Чиновники, не растерявшие остатки совести, стыдливо разводят руками и интимно шепчут журналистам на ушко: «Вы же знаете, пресс-служба не разрешает… Ступайте, голубчик, в отдел доступа». Растерявшие – покрикивают: «Не комментируем, вы что – не в курсе?».

Ситуация «на периферии» еще хуже: чем дальше от центра (от центрального органа), тем больше растет шанс «не достучаться». Это признают даже в верхах.

«…положительные изменения в работе видны, но пока что в большей степени это относится к центральным и областным органам власти. Чем ниже по иерархии – тем плачевнее ситуация. Особенно критическая ситуация - в учреждениях, которые формально не являются органами власти – ЖЭКах, ВУЗах и т.п.: там практически ничего не сделано (в плане обеспечения доступа к информации, – Авт.)», – пояснил порталу «Комментарии» глава Комитета избирателей Украины Александр Черненко.

Вместе с тем, инструмент карательного воздействия оказался до неприличного маленьким – несоблюдение закона грозит чиновникам штрафом от 425 до 850 гривен. И это только в случае либо нарушения процедуры ответа на запрос, либо в отсутствие реагирования на оный.

По сути же своей большинство ответов носят шаблонный характер – «не поступало, не предусмотрено, информация отсутствует» (дословно из недавнего ответа Департамента транспорта и связи на мой запрос), поражая своей бессмысленностью и бессодержательностью.

Периодически в социальных сетях появляются посты коллег-журналистов, где они сетуют на проблему непонимания с той или иной пресс-службой либо департаментом. Госучреждения по-прежнему остаются масонскими ложами, которые ревниво хранят свои тайны и беспощадно отбривают излишне любопытных.

А в это же время наши соседи-белорусы наконец получили ответ на свой запрос в Министерство информации. Напомним, группа общественников обратилась в ведомство с просьбой дать пояснения к высказываниям Александра Лукашенко от 26 апреля о том, что он «не хочет говорить о всяких Баррозу, других козлах», а у руководства Украины «вшивости хватает».

Авторы обращения также пытались выяснить, являются ли эти слова достойными общения главы Беларуси с гражданами.

И вот, второго июня профильный министр Олег Пролесковский доходчиво пояснил интересовавшимся особенностями протокольной лингвистики, что «Министерство информации Беларуси не компетентно объяснять смысл понятий «козел» и «вшивость».

И ведь не возразишь…